Призраки
Шрифт:
Зачем Кузьма отправился вечером в изолятор, он и сам себе толком объяснить не мог. Всё думал о девушке, которую непонятно за что мариновали за решёткой. О ней никто не упоминал. Неясно даже жива она или её тоже убили.
Никого правда не интересовала, а вот Кузьма почему-то хотел докопаться до истины. Зачем она ему, он тоже понятия не имел. Истина – жестокая баба, которая ещё никого не сделал счастливым и которая мало кому приносит пользы.
Весь город жил во лжи, веря новостям из местной газеты, которые приходили главному редактору в конверте без обратного адреса, а репортажи по радио
За прошедшие годы Кузьма незаметно для самого себя почти смирился с таким положением вещей. Хотя и не до конца: противный внутренний голосок постоянно твердил, что так нельзя. А почему нельзя? Сложно было ответить на данный вопрос. Все ведь живут, всем можно. А Андрюха ерунду говорил, потом что не мог он ничего знать, сидя в своей редакции. Его «истина» являлась всего лишь плодом больного воображения. Но он ведь искал, он не смирился…
Вот Кузьма и отправился в изолятор, чтобы пообщаться с подругой Вымпела и немного узнать про этих ребят, которых и в живых-то уже не осталось никого. Кто они такие, чем жили.
Сегодня на посту дежурил Контрабас, но он снова куда-то отлучился. Тяжёлая стальная дверь, ведущая в «обезьянник» оказалась не заперта. Если первое было в порядке вещей, то второе выглядело уже странным.
Кузьма осторожно открыл её и зашёл в коридор, по одну сторону которого тянулись решётчатые двери, а по другую – наполовину синяя, наполовину белая стена. Он сразу услышал звуки: из какой-то камеры доносились натужное пыхтение и скрипы.
Кузьма медленно зашагал по коридору и вскоре понял, что звуки идут из камеры Лиды, а издаёт их Валера. Он взгромоздился на кровать и монотонно двигался. Девушка тихо лежала под ним. Он был так увлечён своим занятием, что даже не заметил сослуживца, оказавшегося в нескольких шагах за его спиной.
Скользкий червь отвращения прополз внутри, заставив содрогнуться. Кузьма поморщился и попятился к выходу. Смена закончилась, надо было возвращаться домой, что он и сделал.
Всю дорогу его не отпускали мысли об увиденном. Это вообще правильно? Законно? Почему-то он сомневался, что Лида по собственной воле легла под жирную тушу его напарника. Тот её заставил? Шантажировал? Что-то наобещал?
Чем больше Кузьма об этом думал, тем яснее понимал, что так быть не должно. Скорее всего, имеет место нарушение, о котором необходимо сообщить Дмитричу. Вот только завтра – выходной…
Глава 6
Валера, как вчера и договаривались, заскочил за Кузьмой утром на своей серой «Буханке». На рыбалку должны были поехать ещё двое из смены, но у них возникли неотложные дела, и потому пришлось переться вдвоём. Валера был хмурый, словно туча перед грозой.
– Что такой мрачный? – Кузьма уселся поудобнее и захлопнул дверь.
– Да ничего. Не обращай внимания, – буркнул Валера.
– Это из-за того, что никто не поехал?
– Да не… Не то чтобы… Не поехали, и хрен с ними. Меньше суеты будет.
–
– Да пошла на хуй! Кузя, ты тоже мозги мне не еби, ладно? Короче, просто хочу отдохнуть, подышать свежим воздухом.
Кузьма усмехнулся.
– Да понятное дело. Как там Саня, кстати? Узнавал?
– Да хер его знает. Вестей из больницы не было, значит, пока живой. Заеду на обратном пути, погляжу.
– Вместе заедем.
– Ну поехали вместе, если хочешь.
– Оружие взял?
– А как же? Всё с собой, – Валера кивнул на заднее сиденье, где кроме рюкзака с вещами и рыболовных снастей лежал охотничий карабин «Сайга», похожий на «Калаш».
Не сказать, что Кузьма сильно жаждал ехать на рыбалку, тем более с Валерой, тем более после вчерашнего случая, но сидеть весь день в пустой квартире, по десятому кругу пересматривать одни и те же фильмы или наблюдать самодвижущиеся качели за окном хотелось ещё меньше.
Крылатых он тоже не сильно боялся. Последнее время Кузьму всё чаще посещали мысли, что они совсем неагрессивные, и опасаться их не стоит. А истории о том, что они людей похищают – возможно, и вовсе лишь выдумки, сочинённые из-за страха перед неведомым. По крайней мере, Кузьма не знал ни одного человека, кого утащили крылатые… кроме самого себя.
Пока ехали, Кузьма молчал. В голову сами собой лезли мысли о вчерашнем вечере. До сих пор внутри копошилось отвращение – отвращение к человеку, сидящему рядом. Вспомнилось и то, как начальник патрульной группы постоянно заставлял Кузьму играть роль переговорщика, что тому совсем не нравилось, и грубость, и нетактичное поведение, и попытки сунуть нос в чужую жизнь, и как Валера хвастался избиениями сожительницы. «Какой, в сущности, мудак, – размышлял Кузьма. – Строит из себя правильного, законопослушного, а сам – та ещё сволочь».
Кузьма метался в догадках, как правильно сделать. Либо сразу пожаловаться вышестоящему начальству, либо прежде объяснить Валере, что так поступать нельзя. Оба варианта выглядели сомнительными. Ну вот скажет он Валере, и что дальше? Тот раскается и посыплет голову пеплом? Вряд ли. Да и жалобы ничего не решат, а только хуже сделают, поскольку коллеги Кузьму потом возненавидят. А ведь кто знает, как долго здесь торчать придётся? Вдруг и через две недели не получится уехать, и через месяц?
«Буханка» тем временем выехала за город, свернула с главной дороги и, миновав заброшенную деревеньку, выбралась к реке.
– Приехали! – объявил Валера, и на его щекастом лице появилась довольная улыбка, словно он на праздник попал.
Из берега выпирал длинный деревянный пирс – когда-то давно излюбленное место для рыбаков и молодёжи, гонявшей сюда на мотоциклах купаться, загорать и жарить шашлыки. А теперь здесь мало кто появлялся. Разве что Валера, да, может, ещё человек пять, кого не пугали крылатые.
Возле пирса покоились гниющие трупы двух лодок, увязших в камыше, да и сам помост просел по центру и того и гляди сломается под напором вяло текущей реки. Пасмурное небо серебрилось проблесками солнца. Воздух был не по-летнему прохладный. Даже куртку пришлось надевать.