Призвание. Как найти то, для чего вы созданы, и жить в своей стихии
Шрифт:
Любопытно, что большинство людей действительно поднимают руки и оценивают себя, когда я задаю этот вопрос. Они не видят никакой проблемы в самом вопросе и радостно отводят себе определенное место на шкале интеллекта. Лишь несколько человек за все время поставили под сомнение саму форму вопроса и поинтересовались, что именно я понимаю под интеллектом. Думаю, так должен сделать каждый из нас. Более того, я убежден, что догмы и стереотипы во взглядах на природу человеческого интеллекта и мешают каждому из нас обрести свое призвание.
Здравый смысл услужливо говорит нам: мы все рождаемся с фиксированным объемом интеллекта, который является такой же чертой человека, как голубые или зеленые глаза, длинные или короткие конечности. Бытует мнение, что интеллект проявляется в определенных видах деятельности, особенно в математике и лексической виртуозности,
Я считаю, что такое упрощенное определение интеллекта весьма сомнительно. Однако именно оно господствует в большинстве западных культур, равно как и во многих восточных. Оно лежит в основе наших систем образования; преимущественно на него опирается многомиллиардная индустрия тестирования, используемая в государственном образовании по всему миру. Оно лежит в основе представления об академических способностях, преобладает на вступительных экзаменах, служит обоснованием иерархичности предметов в системе государственного образования. Наконец, именно на таком понимании интеллекта базируется вся методика измерения коэффициента интеллекта (IQ).
Подобное представление имеет длинную историю и уходит корнями по меньшей мере во времена великих греческих философов, Аристотеля и Платона. Последний по времени расцвет этой теории пришелся на эпоху Просвещения – период великих интеллектуальных достижений семнадцатого и восемнадцатого веков. Философы и ученые той эпохи пытались создать твердую основу для человеческих знаний, положить конец мифам и суевериям о нашем существовании, которые, как они верили, вводили в заблуждение все предыдущие поколения.
Одним из основных принципов нового движения была незыблемая вера в важность логики и критического мышления. Философы утверждали: мы не должны слепо верить в то, что не может быть доказано путем логических рассуждений, подтвержденных математическими доказательствами. Проблема заключалась в том, с чего начать этот процесс, подвергая сомнению все, что может быть логически оспорено. Кстати, знаменитый вывод французского философа Рене Декарта полностью созвучен поискам той эпохи: единственное, что может быть принято как аксиома, это мое собственное существование – в противном случае я не смог бы об этом думать. Довод Декарта звучал так: «Я мыслю, следовательно, я существую».
Другим важным принципом, господствовавшим в эпоху Просвещения, была растущая вера в важность доказательства для поддержки научной идеи. Имелись в виду доказательства, полученные при помощи человеческих чувств и очищенные от суеверий и слухов. Два принципа – рассуждение и доказательство – легли в основу интеллектуальной революции и коренным образом изменили взгляды и достижения западного мира. Это привело к развитию научного метода познания и ряду открытий, к развитию анализа и классификации идей, объектов и явлений, что – в свою очередь – способствовало постижению человеком самых сокровенных тайн Вселенной. Революция интеллектуальная повлекла за собой впечатляющие достижения в области технологий, что дало старт промышленной революции и обусловило господство жесткой логики в науке, политике, торговле и образовании.
Влияние логики и доказательства распространилось не только на точные науки. Эти принципы начали оказывать влияние на формирование основных теорий гуманитарных наук, включая психологию, социологию, антропологию и медицину. Общественное образование, получившее развитие в девятнадцатом и двадцатом веках, также опиралось на эти доминирующие идеи об интеллекте и знании. Во имя растущих потребностей промышленной революции развивалось массовое образование, а потому возникла необходимость в быстрых и легких формах отбора и оценки. Для этого под рукой вовремя оказалась новая наука – психология – со свежими теориями о том, как можно оценить и измерить интеллект. Интеллект был загнан в рамки стандарта, определен в терминах вербального и математического рассуждения. Были разработаны методики количественной оценки результата. Венчал прекрасную идею метод измерения коэффициента интеллекта.
И мы начали думать об истинном потенциале интеллекта с точки зрения логического анализа. Мы уверовали, что рационалистические формы мышления выше чувств и эмоций, что талантливые и значимые идеи могут быть переданы только при помощи слов или математических выражений. Мы убедили себя, что сможем численно оценить коэффициент интеллекта, полагаясь на всяческие стандартизированные тесты для успешного выявления одаренных людей, которые заслуживают особого отношения.
По иронии судьбы Альфред Бине, один из создателей тестов на коэффициент интеллекта, предназначал свои проекты для совершенно других целей. В действительности ученый по поручению французского правительства разрабатывал тесты исключительно для выявления детей с особыми потребностями, чтобы адаптировать различные формы обучения к их психотипу. Он никогда не ставил перед собой задачу выносить приговор интеллектуальному потенциалу человека, определять чей-либо уровень интеллекта, или «умственную ценность». На самом деле Бине отмечал, что созданная им шкала «не позволяет оценить уровень интеллекта, поскольку интеллектуальные качества различных людей несопоставимы и, таким образом, не могут быть измерены как линейные величины».
Он также никогда не рассматривал свои тесты как инструментарий для доказательства того, что человек не может с течением времени повысить уровень своего интеллекта. Ученый говорил: «Некоторые исследователи в последнее время [утверждают], что интеллект индивидуума является фиксированной величиной, которая не может быть увеличена. Мы должны возразить и высказаться против такого жестокого пессимизма; мы должны попытаться продемонстрировать, что он необоснован».
И все же некоторые педагоги и психологи по сей день придают непомерно высокое значение величине коэффициента интеллекта. В 1916 году американский психолог Льюис Термен из Стэнфордского университета опубликовал переработанный им тест Бине—Симона на коэффициент интеллекта. [9] Этот тест, известный сегодня как тест Бине—Стэнфорда, существует уже в пятой версии и является основой современного пакета тестов на коэффициент интеллекта. Термен, к сожалению, придерживался крайних взглядов на человеческие способности и являлся последователем теории научного расизма, что наглядно подтверждает цитата из его учебника «The Measurement of Intelligence» («Измерение интеллекта»): «Среди рабочих и служанок тысячи умственно неполноценных. Они предназначены для выполнения черной работы. И в том, что касается интеллекта, тесты показали правду… Никакое школьное обучение никогда не сделает их интеллектуальными избирателями, или квалифицированными избирателями в подлинном смысле этого слова».
9
Средство диагностики развития интеллекта, предложен в 1905 году учеными А. Бине и Т. Симпсоном. Состоял из 30 вербальных, перцептивных и манипулятивных задач, дифференцированных по критериям трудности и возрасту. Позволял определить умственный возраст ребенка. Впоследствии был неоднократно модифицирован и переработан. Прим. ред.
Активная деятельность Термена пришлась на один из наиболее смутных этапов в образовании и государственной политике Америки, о чем мало кто слышал. Историки предпочитают не упоминать об этом факте в истории страны так же, как заботливые родственники, к примеру, – о своей сумасшедшей тетушке или прискорбном инциденте с дебошем, учиненным их ребенком в колледже. Льюис Термен был убежденным последователем евгеники – учения, которое имело ярко выраженный расистский характер и призывало к истреблению целых народов. Евгеника утверждала, что такие черты, как склонность к криминальному поведению и бедность, являются наследственными и эти особенности можно выявить путем тестирования интеллекта. Наиболее ужасающей среди концепций евгеники была идея о том, что целые этнические группы, включая южных европейцев, евреев, африканцев и латиноамериканцев, подпадали под категории «криминальных» и «неполноценных». «Тот факт, что этот тип так часто встречается среди индейцев, мексиканцев и негров, достаточно убедительно доказывает, что весь вопрос расовых различий должен быть поднят вновь и изучен при помощи экспериментальных методов», – писал Термен.
Более того, он настаивал: «Дети этой группы должны быть изолированы в специальные классы, и их обучение должно носить конкретный и практический характер. Они не могут в совершенстве овладеть наукой, однако часто могут быть эффективными работниками, способными обеспечивать себя. В настоящее время нет возможности убедить общество в том, что им не должно быть позволено размножаться, хотя с точки зрения евгеники они представляют собой серьезную проблему из-за необычайной плодовитости этих народов».