Призыв
Шрифт:
Солдаты бросились выполнять приказ, а Ремийе повернулся к молодому магу:
— Пусть все маги соберутся на верхнем этаже. Если с кораблей попытаются высадиться на остров — сожгите их.
— Но они будут слишком далеко!
— Тогда сожгите всех, кто высадится на берег! Сожгите весь остров, если понадобится! Живо!
Первый Чародей яростно взмахнул рукой, и молодой маг, пятясь, кое-как вывалился в коридор. За дверьми уже слышны были крики и топот.
— Если это Логэйн, — заметил Мэрик, улыбаясь еще шире, — вас ждут большие
— Когда у нас в заложниках его драгоценный король? — со смешком отозвался Бреган. — Не думаю.
— Значит, ты плохо знаешь Логэйна.
Первый Чародей уже стремительно шагал к ним, сыпля ругательствами. Озлобленный голос его разносился по всему залу. Архитектор, не проявляя ни малейшей взволнованности, подошел к Брегану, за ним по пятам шла Ута.
— Досадное осложнение, — заметил эмиссар.
Бреган кивнул:
— Я бы сказал, что нас преследуют осложнения.
— И однако же, все еще можно исправить. Необходимо исправить, иначе мы лишимся единственной удобной возможности.
— Не лишимся, — заверил Бреган эмиссара и вопросительно глянул на сестру. — Не лишимся, если Женевьева забудет о своем малодушии и поможет нам.
На лице женщины отразилась нерешительность. Она медленно пятилась от Архитектора, настороженно поглядывая на приближавшегося к ним Первого Чародея. Бреган подумал, что сестра похожа на загнанную в угол кошку. Или на собаку. На очень упрямую собаку.
— То, что вы задумали, — преступление, — прошептала она едва слышно.
— А разве прежде тебя это останавливало? — огрызнулся Бреган.
Женевьева метнула на него ненавидящий взгляд, но промолчала. Долгое время они, не говоря ни слова, смотрели друг другу в глаза. В какой-то момент Брегану показалось, что сестра сейчас сломается, покорится его желанию, и тут подал голос смуглокожий вор, который стоял на коленях, скованный, рядом с королем.
— Женевьева, ты еще можешь их остановить! — яростно выкрикнул он. — Ты еще можешь…
Зарычав, Бреган развернулся и с такой силой ударил мальчишку по лицу, что тот отлетел прочь и стукнулся головой о пол. Громко зазвенели цепи, и молодой Страж застонал от боли. Оскалясь, Бреган снова повернулся к Женевьеве и сразу понял, что удобный момент упущен. Сестра приняла решение.
Она обнажила меч, и солнечный свет, сверкнув, отразился на гладком металле, когда Женевьева направила клинок на Брегана. Взгляд ее был тверд, и в глазах горела ненависть.
— Я не дам вам этого сделать, — проговорила она. — Я совершила ошибку, когда согласилась примкнуть к вам.
Бреган тоже выхватил меч, и с губ его сорвалось гортанное рычание. Он удивился тому, как сильно хочет убить собственную сестру. Впрочем, она ничем не лучше прочего человеческого отребья. Что же, к этому всегда шло. Все эти годы, когда она терзалась неутоленной гордыней и завистью, злобно и обиженно косилась на него вопреки всему, что он для нее сделал. Не надо было соглашаться с идеей Архитектора привлечь Женевьеву на их сторону. Надо было прикончить ее еще тогда, на Глубинных тропах.
— Что ж, — сказал он холодно, — давай исправим эту ошибку.
Сноп черного огня ударил в грудь Женевьевы. Пронзительно закричав от ужаса, она повалилась навзничь и продолжала кричать — уже от боли. Бреган обернулся и понял, что этот удар нанес Архитектор. Бледная рука эмиссара была еще вытянута вперед, и вокруг пальцев корчились язычки черного пламени.
Женевьева схватилась за грудь, на которой стремительно расползалось черное пятно живой тьмы. Пятно росло, увеличиваясь на глазах, и, казалось, пожирало ее. Цепенея от ужаса, Бреган слушал, как пронзительные крики Женевьевы превратились в безумный визг. Выронив меч, она извивалась всем телом, а колдовская тьма, насланная Архитектором, медленно и неумолимо обволакивала ее. Вот уже скрылись, окутанные чернотой, руки и ноги, и наконец живая тьма наползла на лицо. Дикий крик оборвался. Тело Женевьевы дернулось еще дважды, а затем тьма попросту опала, растекшись на полу тягучей черной лужей.
Женевьева исчезла. Лужа медленно расползалась по каменным плитам пола и там, где на нее попадал солнечный свет, шипела и испарялась.
Бреган яростно развернулся к Архитектору:
— Что ты наделал?!
Эмиссар с любопытством разглядывал его, словно не ожидал такой вспышки.
— Очевидно было, что она переменила свое решение. Я сделал то, что считал необходимым, дабы охранить наше дело.
— Да плевал я на твое дело! Это была моя сестра!
— Которую ты собирался убить, Страж.
— Нет! Нет, не собирался! — Бреган ощутил, как в нем снова нарастает ненависть, но теперь это ощущение не распаляло его, но вызывало омерзительную тошноту. Скверна, словно бесчисленная орда червей, расползалась по всему телу. Бреган страстно жаждал вырвать, выжечь ее из своей плоти — что угодно сделать, лишь бы избавиться от нее. — Ты лжешь!
Архитектор, моргая, смотрел на него своими большими блеклыми глазами. Ута подняла кулаки, пригнулась, с ненавистью глядя на Брегана, однако эмиссар коснулся ее сморщенной рукой, удерживая от броска.
— Я не лгу, — сказал он. — Разве ты не помнишь вашего спора? Не слышал, какое она приняла решение? — Архитектор сцепил пальцы под подбородком. — Возможно, — продолжал он, — решение завлечь к нам остальных Серых Стражей было ошибочным. Я полагал, что они станут более сговорчивы, увидев, что их командир уже встала на нашу сторону.
— Ошибочным?! — фыркнул Бреган. И покачал головой, недоверчиво глядя на Архитектора. — Ты нас не понимаешь, верно? Совсем не понимаешь. Мы для тебя — насекомые в стеклянной банке. Ты наблюдаешь за этими насекомыми, тычешь в них палочкой и обрываешь им крылья, если это необходимо для твоих высоких целей.