Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #5
Шрифт:
В инспекторской голове от таких заявлений образовалась страшная мешанина из Розы, Ланы, Антона в облике нимфетки, полицейских нарядов, проституток, неизвестного шизика с дурными наклонностями и кованой решётки ботсада. Причём всем этим идиотизмом почему-то верховодила Маша, стоя на табурете.
Не операция по поимке, а концертное представление. Впору билеты продавать.
Ни в какие рамки не лезет. Надо отказывать, но… Иванов внезапно для самого себя посмотрел на просьбу маленького мужичка с другой стороны: по-нормальному пришёл, с уважением попросил. Не ноет, не клянчит,
– Договорились, – Козьма просветлел лицом, перестал дышать от волнения. – Идёшь вместе с Машей. На глаза людям не попадаешься, ни во что не влезаешь. Просто смотришь. Скажу бежать – бежишь. Скажу лежать – без рассуждений мордой в землю.
– Не извольте беспокоиться, – в приступе радости домовик перешёл на «Вы». – Ни одна мышь меня не заметит. При вас состоять буду. Мне толечко одним глазочком глянуть – и нет меня. Домой аки птица помчусь!
– Хорошо, – оборвал его Серёга, умоляюще добавив. – Слушай, пойди, телевизор посмотри. И дай спокойно поесть…
– Я на улице подожду, – кротко уведомил проситель, наконец-то разгибаясь из своего Г-образного положения. – Мне там сподручнее.
Маленький мужичок убежал. Несолидно, вприпрыжку, светясь от счастья, оставив парня наедине с салатницей. Однако поесть ему и на этот раз толком не удалось. Из своих апартаментов вывалилась возбуждённая Маша.
– Кушаешь? – сморщила она носик. – Извини, вынуждена отвлечь. Тут помощь твоя нужна. Мы с Розочкой закончили, хотелось бы получить стороннее мнение. Может, подправить цвет или стрелки удлинить…
Признавая преимущество общественного над личным, Иванов с сожалением отодвинул салат в сторону.
– Показывай.
– Угу, – радостно подпрыгнула домовая и юркнула обратно. – Пошли, пошли! Не стесняйся! – суетливо звучало в невидимой посторонним части инспекторского жилья. – Нормальная юбка… А я тебе говорю, нормальная! И не такое носят.
Интрига нарастала, жалость к недоеденному салату поутихла.
Первой в кухню вернулась кицунэ, с натугой тянувшая за собой молоденькую, интеллигентную девицу в обтягивающей кофточке и относительно свободной юбке чуть выше колен. На ногах – стилизованные под старину ботиночки со шнуровкой. Именно по ним Сергей и признал Розу, изменившуюся в умелых руках Машки до неузнаваемости.
Будущая жертва страшно стеснялась пристойно, по современным меркам, обнажённых ног; умеренно выступающей над плоским животом груди и норовила прикрыться ладонями, будто обнажённая купальщица при виде драгунского полка, свалившегося на берег реки как снег на голову.
– Красотулька, правда?
– Обалдеть…
Эффект от преображения, произведённый на единственного в помещении мужчину, понравился обеим дамам, а Роза не преминула стрельнуть глазками, польщённая тяжеловатым комплиментом.
– Ты внимательнее смотри, – вспомнив о главном, забеспокоилась домовая. – Помада не слишком тусклая?
По мнению Сергея, ничего во внешнем виде готовой к приключениям призрачной прелестницы менять не требовалось, о чём он честно и сообщил:
– Отлично смотрится. Школьница, а не девушка!
Тут парень, конечно, приврал. В момент смерти Розе было хорошо за тридцать, но какой женщине приятно услышать правду о возрасте?
Наградой ему стало благодарная улыбка. Увлечённая же поиском идеала домовая только рассеянно отмахнулась от очередной похвалы. Ходила вокруг подруги, разглядывая её, словно скульптор статую перед первой выставкой.
– Или подправить румяна? – бормотала она, полностью погружённая в процесс прихорашивания. – Хайлайтер бы тоже не повредил…
Рассуждения грозили затянуться надолго. Увлекающейся особой была домохранительница, даже очень.
Подобные порывы иногда нужно прерывать. Лучшее – враг хорошего. На кой в неосвещаемом ботсаду такие тонкости? Кто разглядит?
Пришлось скомандовать, демонстративно глядя на часы:
– Пора. Антон нас на месте ждёт.
***
С Ланой инспектор встречаться не стал. Позвонил, сообщил о начале очередного витка мероприятий по поимке неизвестного, узнал, что она сидит наготове в ресторане, послушал заверения в успехе. Отключившись, связался со Швецом, уже успевшим накинуть кружок по ботсаду.
– Мы у центрального входа. Подтягивайся.
Договаривал он, глядя на напарника, шагающего по ближайшей аллее.
Преображение Розы не осталось незамеченным. Искренне повосторгавшись и для приличия поревновав подругу к напарнику, призрак потащил её в кусты. Иванов ему даже немного позавидовал. Он, она, осенняя листва и темнота… Сплошная романтика.
И поплёлся на тротуар, ждать. Кицунэ крутилась рядом, Козьма прятался поблизости, с другой стороны ограды.
– Попытка номер пять… – пробормотал парень, настраиваясь на длительную прогулку. Взад-вперёд, туда-обратно…
Примерно через час после начала очередной попытки изловить худосочного нюхателя у Сергея затирлинькал смартфон. Звонящий удивил – Антон. Почему не Печатью вызвал?
– Слушаю.
– Всё. Шестнадцатая точка. Подтягивайся скорее.
Сергей в срочном порядке извлёк из кармана пообтрепавшуюся от постоянного ношения бумажку с коряво начерченным планом ботанического сада. На нём, для удобства ориентирования, были отмечены цифрами все перекрёстки и наиболее приметные места. Швец нарисовал. По памяти. Вроде бы и мелочь, а вопросов решает много. Среди деревьев указателей нет, лишь иногда попадаются таблички с названиями и странами происхождения того или иного чуда природы, но по ним не разберёшься.
Подсветив себе вмонтированным в звонилку фонариком, инспектор уверенно рванул напрямую, через решётку. Едва протиснулся, как сумрак сбоку нетерпеливо зашептал голосом Козьмы:
– Ну чё? Изловили?
– Изловили. Пошли, посмотришь. Близко не подходи. Глянул – и брысь отсюда. Не до тебя будет!
– Охти!.. – поразился домовой. – А Машка врала, что вы его много дён найти не могли.
– Прибью, – зловеще прошипела пробравшаяся следом кицунэ, понимая, что увязавшийся мужичок может наболтать лишнего и выставить её перед Ивановым в невыгодном свете.