Про ЛЮБОff/on
Шрифт:
— Замуж? Вообще-то он мне не предлагал…
— Предложит!
— Я хочу, Даш! Но только я не знаю…
— Все! Звони ему! Только без слез, а очень даже радостно.
— Ладно, — Рита говорила уже совсем спокойно. Трудно было поверить, что всего минуту назад рыдания заглушали слова.
Я посмотрела в окно. Моя подруга — беременна. И все вокруг мне стало казаться беременным тоже. Погода забеременела летом. Капли с крыш — это токсикоз. Яркое, но пока еще холодное солнце — это намечающийся животик. Улыбки прохожих — это счастье родителей.
Рита
— Ну, что? Что он сказал?
— Сказал: здорово.
— Здорово? Но он рад? Он счастлив? — Я почти кричала.
— Не знаю… — Счастлива была Рита. — Но он сказал: здорово. Он на переговорах. Наверное, сделает мне предложение?
— Конечно! Вот клево, Ритка!
— Да, клево. Даже не верится, Даш. Неужели все это со мной происходит?
— Конечно, с тобой! С кем же еще, если не с тобой? Я так за тебя рада! Родителям будешь звонить?
— Да ну их. Пока не буду. После свадьбы позвоню.
— Не пригласишь?
— Чтобы они меня опозорили там?
Я пошла в магазин и купила книжку «Мы ждем ребенка». Рите подарю. Все беременные любят читать книги про беременность. И журналы. Хороший бизнес — конкуренция отсутствует. Покупается все.
Я сама с удовольствием полистала книгу.
Теперь Рите надо начинать правильно питаться. Интересно, она сразу переедет к КБУ или какое-то время я смогу о ней заботиться сама?
Рита переехала к КБУ сразу. И попросила больше не называть его КБУ. Он, конечно, и Коротенький, и Богатенький, и Умник, но теперь самое главное, что он — отец ее будущего ребенка. Я согласилась с этим аргументом и дала слово называть его Костей.
Восьмое марта Влад решил провести со мной. Я была не против. Я так ему и сказала.
— Я могу рассчитывать на еще один воздушный поцелуй в подарок? — поинтересовался он. — Ты мне ничего не подарила на двадцать третье февраля!
— А я — на еще одного Серого волка в мою коллекцию?
— В коллекцию? И большая она у тебя?
— Пока нет. Но я бы хотела ее пополнить. И кстати, двадцать третьего февраля мы не виделись.
— А ты все помнишь? Приятно. Надеюсь, мне не придется ждать тебя полчаса в машине?
— Произнеси правильно слово «брюзжать»: вместо «з» и «ж» — два «ж».
— Брюжжать. Это намек?
— Так же произносятся «дожди» и «дождливый» — «дожжи» и «дожжливый».
— Ты неисправима.
— Надеюсь, ты — исправим. Так что повторяй.
— Так что повторяй.
— Влад!
— Влад!
— Ладно, до вечера.
— Ладно, до вечера.
Я не спросила, куда мы идем.
Я надела брюки от нового костюма и черную водолазку. Может, надеть блузку, которую мы покупали под этот наряд? Но я и так все время в ней хожу. Лучше водолазку. И шпильки.
Я посмотрела на себя в зеркало и осталась довольна тем, как я выгляжу.
Надеюсь, мы пойдем вдвоем в ресторан. Зажжем свечи и будем болтать.
А если он опять повезет меня к любительницам Remy Martin на палочке?
Я посмотрела на свое отражение глазами Лады и расстроилась. Водолазка явно смотрится слишком просто.
Рита сказала, что в «Mere» начались распродажи. Если все делать очень быстро — то я успею.
Я достала из холодильника огромную суповую кость, которую специально купила к этому дню, и отдала ее Терминатору.
— С Восьмым марта тебя, девочка моя!
Девочка бросилась на кость, рыча и лая.
— Терминатор, с праздником! — Я сделала еще одну попытку, и, кажется, в этот раз собака благодарно улыбнулась мне.
В «Mere» я выбрала потрясающе бирюзовый свитер, расшитый голубыми пайетками. Даже после скидки он стоил больше, чем я собиралась потратить, но я решила, что сэкономлю на чем-нибудь другом.
В этом свитере я буду лучше всех. Интересно, а эти девушки, собираясь на вечеринки друг к другу, волнуются так же, как я? Или идут спокойно и уверенно?
Неужели возможно чувствовать себя спокойно, собираясь встретиться хотя бы с одной из них?
Влад ждал меня в машине. Мы ехали в гости к его друзьям. Мою мечту о романтическом вечере вытеснила суровая реальность — Владу приятно общаться с себе подобными.
Друзья Влада жили в огромном доме за городом. На веранде стоял мангал, на котором жарили шашлыки. Все сидели за деревянным столом, уставленным тарелками с едой. На столике у стены тянулся длинный ряд напитков.
Все девушки были одеты в разноцветные пуховики и меховые сапожки. На шпильках была я одна. В свитере, расшитом пайетками, я выглядела так, будто сбежала сюда с премьеры в Большом театре. Мое лицо наверняка выражало раскаяние в этом импульсивном поступке.
Тосты были за женщин и за Восьмое марта. И за мужчин, без которых Восьмое марта не имело бы никакого смысла.
Свиной шашлык показался мне очень вкусным, и я тихо спросила у хозяйки рецепт маринада.
— Я попрошу, чтобы вам записали, когда вы соберетесь уходить.
— Спасибо. Но я бы и так запомнила…
Красное вино, гранатовый сок, несколько специй — я действительно запомню. Можно дома замариновать мясо и испечь в духовке. И накормить беременную Риту.
Хозяин дома только что приехал с юга Франции. Он весело рассказывал про то, как, покончив с делами, решил остаться на пару дней порыбачить.
— Подхожу на ресепшн, говорю — организуйте мне рыбалку. Чтобы все было окей. Этот козел протягивает мне два листочка. На одном записан телефон, где взять яхту, на другом — где купить снасти.
— Вот урод! — возмутилась моя соседка слева.
— Представляете? Я ему говорю: ты не понял, я не хочу никуда звонить, я заплачу, сколько надо — организуйте мне все. А он опять: вот вам два телефона…
— И чем закончилось? — спросил Влад.
— Чем? Я, конечно, закипаю… Говорю ему: да не буду я никуда звонить! Ору уже, конечно. А он так спокойненько, с улыбочкой протягивает руку, забирает у меня свои листочки и говорит: «Месье, только что вы лишились прекрасной возможности купить уникальные французские удочки!»