Про ЛЮБОff/on

Робски Оксана

— Ленка туда ездила, на дегустацию. Говорит, такого вкусного шоколада в жизни не ела.

— Дорогая, а что у нас там с ремонтом? Ты довольна архитектором?

Лада проигнорировала мою слабую попытку завести разговор на тему, интересующую обоих.

— И ей дали выбрать четыре начинки. Которые ей больше всего понравились. И сделали специально для нее четыре конфеты с ее инициалами! Круто?

Четыре конфеты? Не Ладин размах. Значит, просто так рассказывает.

— Круто! — Я даже книгу отложил,

чтобы беседу поддержать.

— Так Макс подарил ей пожизненную ежемесячную доставку конфет из Бельгии. Прямо домой в упаковке, разработанной специально для Ленки! Представляешь? Конфеты с инициалами, каждый месяц, специально для тебя?! Стоит единицу. Мне кажется, нам тоже надо. Дорогой, давай купим.

Миллион долларов за то, чтобы нам конфеты домой приносили?!

— А мне кажется, нам не надо, дорогая.

— А летом они бесплатно присылают шоколадные ракушки с мороженым.

— Я не люблю мороженое. И ты тоже.

— Влад! Мне очень хочется! Я так редко тебя прошу о чем-то!

— Лад, ну ты нормальный человек? Ты представляешь себе, что такое миллион?

— То же самое, что и для всех остальных! Тебе просто жалко! Ты ничего не можешь для меня сделать!

Начался теннис. Я сделал звук погромче.

— Тебе лишь бы эту фигню смотреть! — разозлилась Лада. — Сам ничего не можешь! Только смотришь, как другие что-то умеют!

— Ты много умеешь! На маникюр записаться и на массаж не опоздать.

— Ах, вот как! Только это? А ты никогда не задумывался, есть ли моя заслуга в том, что ты стал тем, кем стал?

Какой идиот Макс! Не мог подарить какое-нибудь кольцо! Или два! Или десять!

— Да и кем ты стал? Ты только пьешь целыми днями и шляешься! Ты думаешь, у тебя друзья есть? Да они смеются над тобой!

Я выключил телевизор.

Надо врезать замок в кабинете.

Взорвать шоколадную фабрику в Бельгии.

Хлопнула дверь. Лада уехала.

— Аллоу.

Снова Ларчик. Это ее тупое «аллоу».

— Привет, моя дорогая. Как ты?

— Ничего. Ты как? Гуляли вчера?

— Да, поужинали тихо-спокойно. Я в два уже дома была. Как твоя Анька?

— Не пустила я ее на похороны.

— Ну, может, и правильно.

— Отправляю в лагерь. В Новую Зеландию. Там такой лагерь специальный, для девчонок. Именно шестнадцатилетних. Всего сорок человек.

— Среди учебного года? Ой, подожди, у меня домашний звонит… Але, Ларчик?

— А что делать? Ты хочешь, чтобы она ходила в школу и все в нее пальцем тыкали? Она и так знаешь как переживает? И на кладбище хотела поехать…

— Ужас. А что в лагере? Она хочет?

— Лагерь для экстремалок. Прыжки на лыжах с вертолета и все такое.

— Ну, здорово. Развеется. Она же это все любит.

— Ага. Что сегодня делать будешь?

— У Сереги какая-то бриллиантовая вечеринка. Не хочешь пойти?

— Давай, только я пить не буду.

— Я тоже не буду. Что ты ржешь?

— И такая картина часов в шесть утра; мы с тобой — в муку!

— Ха-ха-ха.

— Ну, созвонимся ближе к вечеру. Я сейчас на спорт иду.

— Давай. Я еще Вальке позвоню. И Настьке.

— Целую.

— Слушай, а туда в чем идти? Блин!

— Что?

— Ноготь сломала! Только вчера маникюр сделала.

— А у меня прямо все супер.

— Ты что наденешь?

— В пригласилке написано, что в вечернем. Не знаю. Платье, наверное.

— Ну ладно.

— Целую.

— Пока.

Изучаю список Алана Флассера в «Dressing the Man». Там написано, что мужчина должен иметь в своем гардеробе десять костюмов, десять спортивных пиджаков, тридцать шесть рубашек, десять пар брюк, три смокинга, три пальто, пятьдесят галстуков, шесть пижам, три кожаных пиджака, два халата, один плащ, запонки и носовые платки.

У меня нет носовых платков. У меня всего один смокинг. Вечно пыльный. Вешалка почему-то с логотипом «Невский Палас». У меня только три пижамы. Их покупает Лада. Как и халаты. Их действительно два.

Зато у меня два плаща и пять кожаных пиджаков. Причем я тут же решил, что один из них уже никогда не буду носить. Я его сам купил. В аэропорту в Мюнхене. Рейс задерживался, и делать было абсолютно нечего.

Галстуков у меня штук пятьдесят, но ношу я только десять. Или двенадцать.

Я не уверен, что у меня есть тридцать шесть рубашек.

У меня наверняка есть десять спортивных пиджаков, но не все этого сезона.

У меня больше чем десять пар брюк.

Вообще, какой идиот решил, что у меня должно быть всего десять костюмов?

Позвонил секретарше.

— Тань, позвони в Dolce&Gabbana. Пусть привезут галстуков. И в Brioni — мне надо штук двадцать рубашек. Пусть пришлют. И свитера от Zegna. Все — завтра в десять утра.

Раньше моим гардеробом занималась Лада. Как-то очень незаметно это перестало быть ее проблемой.

Но есть Алан Флассер и его «Dressing the Man». Странно, что в списке нет свитеров и водолазок. Где же мне их взять?

Надо купить новый смокинг. Armani или… Ладно, посоветуюсь с Ладой.

BMW передо мной моргнул своим двухступенчатым стоп-сигналом. Я притормозил. Зазвонил телефон. Даша выздоровела. Она приедет в офис.

— Живы? — Даша разглядывала разноцветных рыбешек.

У меня складывается такое впечатление, что они еще нас переживут.

— Живы. Хотя как они могли прожить столько времени без тебя — непонятно.