Шрифт:
Действующие лица:
Даша – врач-терапевт, помешанная на здоровом образе жизни; для каждой сцены переодевается;
Андрей – артист оригинального жанра, муж Даши, неизвестно, кого любит больше жену или саксофон; во всех сценах, кроме последней, одет одинаково;
Левон – первый «муж на час», горячий «армянский мачо» с доброй душой, одолеваемый многочисленными родственниками; безуспешно ищет себе жену с московской (петербургской и т.п.) пропиской;
Владимир – второй «муж на час», филолог, специалист по исторической грамматике, кандидат наук, совершенно бесполезный в домашнем хозяйстве отец пятерых детей, пьющий от безысходности.
Место
Акт первый
Сцена первая
Комната Даши и Андрея. День. За сценой слышны звуки ссоры: голоса (но слов не разобрать), бьющееся стекло, стук падающей мебели. Голоса приближаются. В комнату вбегает Даша с тарелкой в руках, за ней Андрей с обломками табуретки. Даша с наслаждением разбивает тарелку об пол. Андрей всё время ссоры держит обломки в руках, жестикулирует, не замечая этого.
Даша: А я говорю, Андрюшечка, ты будешь есть то, что полезно! Никаких! Слышишь! Ни-ка-ких свиных котлет! Ни с косточкой, ни без косточки! Ты есть не будешь!
Андрей: А я, Дашечка, говорю – буду! Ел, ем и буду есть! Вкусненькие, жирненькие, мягенькие свиные котлетки, котлеточки! Котлетищи! (показывает руками, какие котлетищи он будет есть). А ещё эскалопчики! Лопатки, рульки, рулетики!!!
Даша (членораздельно): Запомни! Ты умрёшь от холестерина! Я! Тебе! Их! Готовить! Не Буду!
Андрей: Не беспокойся! Сам приготовлю! Эка невидаль – свинину пожарить. Без тебя обойдусь! Запомни, диетница полуголодная, свинину испортить не-воз-мож-но!
Даша: Обойдёшься? Испортить невозможно? (запоздало реагирует на «диетницу полуголодную») Кто я? Кто? Как ты меня обозвал? Сам ты, сам ты… Да ты ни разу в жизни ничего, кроме яичницы не приготовил! Отвратительной, вредной яичницы! И никаких жирненьких, гаденьких котлеточек, эскалопчиков, рулетиков!
Андрей (в озарении, саркастически): А-аа! Я понял! Ты не умеешь их готовить! Ты вообще не умеешь готовить! Поэтому и трескаешь свои паршивые салатики, гречку свою безвкусную! И меня уже год заставляешь. До свадьбы притворялась. Я всё понял! О-о! Какая мерзость эти протёртые супчики! Ненавижу твою здоровую пищу! Не-на-ви-жу!
Даша: Что ты имеешь против здорового образа жизни?! Против моей основополагающей диеты!
Андрей: Да уж! Твоя диета! Да ты меня достала своим правильным питанием!
Даша: Правильное питание – залог не только здоровья! Это залог успеха! В конечном итоге, материального благополучия!
Андрей: Ага. Материального благополучия производителей той дряни, которой ты меня травишь! Ты не врач! Ты садистка! Ещё расскажи про пользу бега трусцой. Для коммерческого успеха. Не-на-ви-жу! Вставать в шесть утра, только ради эфемерной пользы. Нет никакой пользы от недосыпа! Нет, не было и никогда не будет!
Даша:
Андрей: Дура! Я артист! Я и так трачу гекатонны килокалорий! Я нервный! Мне мяса надо! (начинает скандировать, размахивая остатками табуретки) Мя-са! Мя-са! Мя-са! Я уже год не ел мя-са! (доводит себя почти до безумия) А-а! Я зна-аю! Ты меня извести хочешь! А сама, небось, ночью, тайком, как Васисуалий Лоханкин, борщик наворачиваешь! Картошку жареную лопаешь по ночам! Когда я сплю!
Даша: Сам дурак! Эстрадник недоделанный! Мяса ему надо! Я врач – мне виднее, что тебе надо! Ничего я по ночам не лопаю! И вообще, ещё год назад ты был со мной полностью согласен. Что изменилось?
Андрей (почти спокойно): Дура ты, а не врач. Что изменилось? Мы поженились – вот что! Могу больше не выпендриваться. Жрать хочу! Мяса хочу!
Даша: Ах вот как! Значит все твои уверения, что ты за здоровый образ жизни, что ты меня в этом поддерживаешь, что ты согласен…. Врал, врал, врал! Может, и что любишь меня, врал?! (прозрела, говорит медленно) Да ты точно врал. Любишь ты не меня-а… Любишь ты свой сакс проклятый! А я тебе нужна была, нужна была, была…
Андрей: Про любовь не врал. А бегать всё равно не хочу. Мяса хочу! Вот моя мама…
Даша (упоминание о матери действует на неё, как красная тряпка на быка): Коне-е-ечно! Твоя мамочка! Она всё делает лучше, вкуснее, красивее, здоровее, как там ещё! Куда-а-а уж мне-е-е! Я ду-ура набитая! Неумеха каторжная! Пустышка! Пробка! Шарик воздушный! («шарик воздушный» как-то выпадает из контекста – она задумывается, но ненадолго) Даша (задумчиво): Который сдулся совсем. (Снова энергично): Правильно. Дура. Потому что вышла за тебя замуж! Вместе с твоей мамочкой! Так и вижу, как она шастает тут между нами. Туда-сюда, туда-сюда. И ночью тоже. Как тень у-у, у-у, влета-ает – вылета-ает. И пальцем мне эдак грози-ит, грози-ит: береги моего сыночка ненаглядного, а не то у-у, у-у… Бр-р-р
Во время этого монолога Андрей реагирует жестами, всё ещё держа обломки табуретки. Когда доходит до «бр-р», он пытается рубануть рукой воздух, но куском табуретки задевает себя по голове, пытается потереть ушибленное место, снова стукает себя, обнаруживает, что руки заняты и с отвращением отбрасывает обломки.
Андрей (нервно, протяжно): Всё-о! Хва-атит! Надое-ело! У-у-у! Начинает бегать по комнате, периодически останавливаясь, потрясая кулаком, ероша волосы и выкрикивая: Как! Я! Я! Человек разумный! Не просто хомо, а самый настоящий сапиенс! С большой, да-да, с большой буквы! Как я, хомо с большой буквы сапиенс с двумя высшими образованиями, умудрился жениться на такой… такой… (не сразу находит нужное слово) Да! Правильно! Пустышке! Пробке! Шарике воздушном! («шарик» его смущает, он замолкает и хмурит брови, чувствуя дежавю) Тьфу! И я туда же! Всё! С меня хватит! Я! Целый год тебя терпел! Твои пробежки, твои утренние зарядки! Гадость твою морковную! Я! Всё! Ухожу!