Про медведя и евреев и другие истории. Сборник повестей
Шрифт:
Снаружи, такой автобус всегда выглядит пустым, если никто из пассажиром откровенно не расплющивает свои губы об дымчатое стекло изнутри.
Перекличка заканчивается неожиданно и одновременно, как предштурмовая канонада.
В автобусе не хватает Янкеля Берстайна. Из-за высоких сидений, как из суфлерского оконца на сцене, раздался убедительный шепот Любки-Дупки: «Я видела Янкеля рядом с двумя шиксами на углу. Они предлагали ему что-то, а он ковырял в носу…»
По договору автобус не мог отправляться в обратный путь, если хотя бы одного из пассажиров не было на борту.
Четыре семьи – владельцы ювелирных бизнесов знались по-соседски друг с другом на профессиональном уровне и откровенно не конкурировали, потому что вели производство и торговали разным. Еще их объединяли места жительства работников. Кроме того у них были фамилии с одним общим корнем: Бернстайн, Берлаго, Берландер и Медвед с ударением на первом слоге, но на это никто не обращал особого внимания.
Брать в наем автобус такого класса было делом совсем не дешевым: кроме контроля климата, он был оснащен двумя туалетами, скоростным интернетом и гигантским пространством для багажа, которое занимало весь первый этаж автобуса. Но далеко не забота о работниках была первоочередной задачей хозяев ювелирных компаний.
Им было важно любой «разумной» ценой не дать своим работникам пересекаться с другими ювелирами -профессионалами и иными личностями, которых много трется около драгоценных металлов и камней.
Но на этот раз все обошлось – Янкель молотил кулаком в закрытую автобусную дверь с отличной новостью, что он нашелся.
Его впустили в автобус, но хороших мест уже не было, и ему пришлось усесться рядом с Милтоном, 30-ти летним толстяком, рядом, с которым никто не хотел сидеть из-за его болезни ног. Милтон, несмотря на свой более, чем зрелый возраст, женат не был, но про женщин знал, по его же словам, много. Об этом он рассказывал всякий раз своим попутчикам по автобусу.
Милтон, кузен Янкеля, не был восходящей звездой бизнеса исключительно из-за болезни ног. Он был отличным ювелиром от А до Я, но его не могли выпустить в зал к покупателям.
Несколько пар сочувственных взглядов сошлись в силовой пучок на Янкелевой вихрастой голове, когда он устраивался на свое кресло. Милтон уже вовсю ворошил уебсайты, чтобы получить еще больше познаний про женщин: во все кресла автобуса были встроены мониторы, которые могли быть использованы, как телевизоры или для интернетных приключений.
Для всех, без исключения, пассажиров автобуса путешествие на работу и обратно домой было самым хорошим временем дня.
Девушки и женщины обычно смотрели какие-нибудь мыльные драмы, советы по домоводству или писались/искались на популярном сайте singlejew.com.
Наиболее горячие из них заглядывали на сайты с фотографиями профессиональных французских рэгбистов, которые имели неплохие фигуры и фоткались парами исключительно голыми. Если фотографии попадали в цель, то горячеголовые тяжело дышали.
Женатые пожилые мужчины читали новости медицины, чтобы встретить во все оружии предстоящие возрастные заболевания, но понимали из прочитанного мало, зато успокаивались и засыпали под ровное шуршание колес.
Некоторые из женатых мужчин выходили на сайты, где торгуют драгоценными украшениями и откровенно занимались промышленным шпионажем: они фотографировали удачные дизайны, чтобы потом незначительно их видоизменить и представить для обсуждения в своей компании. Независимо от результата обсуждения им платили символические премиальные деньги за инициативу.
Мужчины играли в стрелялки, смотрели экономические новости, про мир животных и порно.
Самые отмороженные из молодежи и из неженатых брали таблетку и два волоска-проводка от часовой батарейки за щеку, одевали наушники и следили за точкой движения автобуса по GPS.
Милтон смотрел японский мультипликационный порно и грыз сухое печенье.
Янкель прочитал свои эсэмэски первый раз за целый день. В них не было ничего нового или значительного или того, что требовало незамедлительного ответа. Он подумал про Любку-Дупку – она буквально заваливала его сообщениями. Он с ней был одного возраста, и они знали друг друга всю их сознательную жизнь, потому что жили через дорогу. Правда, раньше ее звали просто Любкой, а Дупка прибавилось к ее имени, когда она достигла половой зрелости и расцвела формами тела. Никто толком не знал, что значит слово дупка. Его подвесил к Любке ее старый и выживший из ума дед, приплывший в штаты ребенком из Одессы в начале прошлого века. Все остальные думали, что ее второе имя, как у индейцев, говорит о замечательной физической или умственной способности человека, но на неизвестном языке.
Янкель побаивался Любки после случая во время бар мицвы ее младшего брата. Любка тогда тайком от взрослых напилась сладкого и крепкого Манишевича, затащила Янкеля к себе в комнату и стала раздеваться среди бела дня. Когда Янкель попытался ускользнуть из ее обнаженных объятий, она пригрозила ему, что закричит на весь дом и скажет, что он хотел ее изнасиловать, и при этом добавила, что ее дяди и братья возьмут его на вилы, как мужики – казаки взяли медведя – насильника из фольклорной истории их детства. Случай с Любкой не травмировал Янкеля и не отбил у него интереса к женщинам, а даже наоборот.
Перечитав эсэмески, он переложил из куртки в сетчатый карман под экраном две коробки лекаха, которые купил в этнической лавке сладостей для своих младших сестры и брата во время ожидания автобуса. У них в семье все дети и взрослые любили орехи в меду и не ждали праздников. Коробки были завернуты в желтый лист, вырванный из телефонной книги.
Янкель не хотел играть в стрелялки или обсуждать японский мульт с Милтом.
Через проход от него сидел Кори. Все говорили, что у этого Кори уже есть большая проблема со здоровьем: кроме того, что родился и вырос натуральным альбиносом, теперь он еще находился под постоянным эффектом паров от микросварки.
Благодаря его природной близорукости, близкой к слепоте, ему в детстве сделали операцию на глаза. Такая операция стоила десятки тысяч, но превращала человека в живой микроскоп. Понятное дело, что средней еврейской семье такое бы было не по карману – за операцию заплатил ювелирный бизнес, который к тому же гарантировал Кори работу микро сварщика до конца его короткой жизни. Кори не пользовался воздухоочистительной системой во время работы из-за неудобства болтающихся шлангов – он просто вставлял себе в нос два фильтра от сигарет Lucky Strike и говорил, что ему это очень помогает – лучшие в мире фильтры смягчали пары серьезных кислот и не забивались мокротой из носа так быстро, как другие.