Проблеск надежды

Хегган Кристина

Слушая, с каким энтузиазмом он говорит о виноградниках, Дайана поняла, что он очень любит сельскую жизнь. Кейн с увлечением рассказывал о том, как его дед, один из зачинателей виноделия, проделал весь дальний путь из Франции и привез саженцы виноградной лозы, чтобы основать винодельческий бизнес, хотя даже не мечтал о том, что когда-нибудь здесь будут производить лучшие в стране вина.

Он показал рукой вперед.

– Видите это здание с башенкой наверху? Это и есть винодельня.

– Как здесь красиво, – заметила Дайана, когда Кейн провел ее внутрь постройки, походившей

на миссионерский дом.

– Мой дед хотел построить что-нибудь необычное. Несколько лет спустя эту его идею подхватили другие, и теперь здесь и в Напа-Вэлли уже построено несколько виноделен, напоминающих миссии.

Рука об руку они вошли внутрь помещения, напоминающего пакгауз, в котором размещалось множество металлических резервуаров.

– Из давилки сок поступает в эти емкости, – объяснил Кейн, – где около двух недель подвергается брожению. Потом его выдерживают в течение нескольких лет в деревянных бочках, срок выдержки зависит от сорта. Когда мастер-винодел сочтет, что вино дозрело, его отправляют в разливочную, где разливают по бутылкам, и, в конце концов, вино оказывается у вас на столе.

– Вам никогда не хотелось стать виноторговцем?

Кейн рассмеялся:

– Нет. По правде говоря, я плохо разбираюсь в винах, несмотря на усилия тетушки исправить этот мой недостаток. Но мне очень нравится дух товарищества, который царит здесь между виноделами и работниками. Они называют друг друга по имени и всегда готовы прийти на помощь. Получается нечто вроде расширенного состава семьи.

– Вы, кажется, чувствуете себя здесь как дома.

– Так оно и есть. – Он наклонился, чтобы поднять с полу металлическую воронку, и положил ее на полку рядом с бочкой. – Но здесь далеко не всем нравится. Моя бывшая жена, например, терпеть не могла бывать здесь.

Он и сам не знал, зачем сказал это. Может быть, потому, что пребывание здесь Зака и Дайаны напомнило ему о Джеми и Сине.

– Почему? – спросила Дайана. Кейн пожал плечами:

– Ей это место казалось слишком оторванным от мира, а люди – слишком грубыми. Всякий раз, когда она приезжала сюда, у нее портилось настроение.

– А ваш сын?

– Он любил бывать здесь. Обожал ездить повсюду в «лендровере», смотреть, как давят виноград. Oн любил большой беспорядочный дом Бекки. Они с Тельмой невероятно баловали его всякий раз, когда Син здесь появлялся.

Они снова вышли на воздух, и Кейн взглянул на видневшиеся в отдалении горы. Он подумал, что они с Сином уже никогда ничего не сделают вместе, и о том, как ему не хватает сынишки. Даже теперь, четыре года спустя.

– Извините, – тихо сказала Дайана. – Вам, должно быть, больно приезжать сюда... на праздник.

– В том году ему предстояло научиться плавать, – сказал Кейн, как будто не слыша ее слов. – Но развод нарушил все планы. Я пытался убедить Джеми подождать, попробовать начать все сначала. Ради Сина. Но она была влюблена в одного фотографа, который обещал возродить ее карьеру фотомодели, и не желала ничего слушать.

Дайана сразу же почувствовала неприязнь к этой женщине.

– Почему вы не получили опекунство над Сином?

– Я

пытался. Но когда судебный процесс уже близился к завершению, Джеми вдруг сказала, что, если потребуется, она приведет в суд Сина. – Он пинком отбросил валявшуюся на дороге ветку. – Я не мог допустить, чтобы она подвергла его такому испытанию. Не мог заставить его выбирать между матерью и отцом.

– И вы отказались от борьбы? Он кивнул.

– Три месяца спустя Син погиб, – сказал он тихо. Хотя Дайана уже знала, что мальчик утонул, она почувствовала острую боль и быстрым движением руки смахнула набежавшую слезу.

– Я хотела бы сказать что-нибудь в утешение, но чувствую себя совершенно беспомощной.

Когда Кейн снова взглянул на нее, Дайана с облегчением заметила, что из его взгляда исчезло страдание.

– Я испортил вам праздничный день, не так ли? Она покачала головой:

– Нет.

– Ну и хорошо. В противном случае Бекки просто убила бы меня.

Когда они возвратились в дом, Дайана увидела, что они с Заком были не единственными гостями Бекки. Приехали мастер-винодел с женой и еще полдюжины работников с женами и детьми. Все они сидели вместе – около двадцати человек – и увлеченно разговаривали о винах, о ресторанах, о каком-то человеке по имени Тед Грант, местном адвокате, который в конце этого года собирался уйти в отставку.

– Я чудесно провела время, – сказала Дайана, когда они с Бекки несколько часов спустя уселись с чашками кофе перед огромным сложенным из камня камином. Остальные гости уже разъехались, а Зак, удобно пристроив голову на мягком животе Леди, лежал на полу и смотрел по телевизору футбольный матч Даллас – Майами.

– Я очень благодарна вам за то, что позволили провести этот праздничный день с вами.

– Я рада, что вы смогли приехать. – Зак в это время шумно зааплодировал футболистам, и она улыбнулась. – Не каждый день на мою долю выпадает удовольствие побыть в такой жизнерадостной компании.

Дружелюбная экономка Бекки подошла к ним, чтобы подлить в чашки кофе, и Дайана, поблагодарив ее улыбкой, снова повернулась к Бекки.

– Кейн часто привозит к вам неожиданных гостей?

– Последний раз это было летом, когда ему исполнилось одиннадцать лет. Тогда он принес домой раненого олененка. Мы его выходили общими усилиями и отпустили на волю. Кейн еще долго после этого скучал. Я не могла видеть его таким несчастным, поэтому отправилась в город на ярмарку и купила кролика.

Дайана перевела взгляд на Кейна, сидевшего рядом с Заком. Она попыталась представить себе его тем мальчуганом.

– Это его утешило?

– На некоторое время. Несколько дней спустя он решил, что кролик страдает от одиночества, и мне пришлось купить ему товарища. Но товарищем оказалась крольчиха, и не успели мы оглянуться, как у нас по всему дому прыгали крольчата.

Дайана улыбнулась и обеими руками взяла свою чашку.

– Вы его очень любите, не так ли? Глаза Бекки подернулись нежностью.

– Как сына. За все эти годы он доставил мне много радости. Он заботливый, честный и преданный. – Она вздохнула. – Иногда слишком преданный.