Проблеск небес
Шрифт:
Ноги болели. Решив уйти от дома как можно дальше, Питер шел почти всю ночь. Темнота пугала его, лишь узкий полумесяц луны освещал дорогу. Наконец он добрался до гостиницы, прокрался в конюшню и заснул в стойле на душистой соломе.
На рассвете его грубо разбудил хозяин. Удар метлы по уже болевшему месту заставил его спасаться бегством, бросив мешок со сменой белья, перочинным ножиком и десятью шиллингами, которые Питер берег еще с февраля, со своего дня рождения, когда ему исполнилось десять.
Достаточно,
Он вздохнул. Сейчас мама жарит на завтрак ломтики бекона. Семья сидит за столом, и все едят лепешки, с которых капает масло, и яйца, только что сваренные в кастрюле. Даже мысль о каше заставляла его глотать слюнки.
Его отец – старый тупица, думал Питер с переполнявшими его возмущением и обидой. Ну и что, что он потерял эти чертовы часы? Они принадлежали ему. Он мог делать с ними все, что заблагорассудится. Даже проиграть их в карты.
И мистер Ньюберри играл честно, как и положено такому джентльмену, как он. Он был так добр, что объяснил Питеру правила игры. Питер сам раздавал карты.
Мальчуган пнул камень, и тот покатился вниз по склону. Все джентльмены играют. Кроме того, он должен был выиграть достаточно денег, чтобы купить патент на службу в кавалерии.
У него разыгралась фантазия. Старина Бонн сбежал с острова Святой Елены. Безумного француза может остановить только храбрость лейтенанта Питера Аллена Гаппи. Размахивая сверкающей саблей, он направляет своего боевого коня в самое пекло битвы, направо и налево убивая французов, не обращая внимания на свистящие вокруг пули…
Цокот копыт прервал его фантазии. К нему приближалась мчавшаяся во весь дух карета. Такого красивого экипажа Питеру еще не приходилось видеть. В коляску на высоких рессорах, со свежевыкрашенными колесами была запряжена пара гнедых, которыми правил потрясающий тип, а рядом с ним сидела дама. Сзади был привязан дорожный чемодан.
Чувствуя себя после воображаемой битвы непобедимым, Питер вышел на середину дороги и замахал руками. Коляска остановилась так близко от него, что юноша почувствовал горячее дыхание лошадей.
Молодой джентльмен поднялся и сердито взмахнул рукой:
– Ну ты, щенок, прочь с дороги!
– Вы едете в Лондон? – спросил Питер.
– А какое, черт побери, тебе до этого дело? – Незнакомец погрозил кнутом. – Уйди с дороги, пока не раздавил.
– Я бы попросил подвезти меня. Пожалуйста.
– Это почему я должен везти тебя в Лондон?
– Потому что… – Питер придумал, что соврать. – Вчера мои родители уехали туда. У меня целая дюжина братьев и сестер, и в суматохе они про меня забыли.
– Мальчишка, похоже, ты сбежал с фермы, где работал. Возвращайся к своим овцам и свиньям.
Белокурая леди наклонилась вперед так, что ее грудь напоминала двойное белое вымя.
– О, послушай, Джервис, – сказала она, – не придирайся к этому петушку. Как тебя зовут, мальчик?
– Питер. Питер… э… Веллингтон.
– Ладно, Питер Веллингтон, а сколько тебе лет?
Питер выпятил грудь и вытянулся, чтобы казаться выше.
– Тринадцать, миледи. Достаточно взрослый, чтобы самому искать удачу.
– Гм-м… – Она пристально посмотрела на своего спутника. – Выглядит довольно невинным, не правда ли? Вырос в деревне. Неопытен.
– Я не деревенщина! – возмутился Питер, упираясь кулаками в бедра. – Я умею играть в экарте.
Дама хихикнула:
– Только представь, Джервис, – молодой повеса, не меньше. Подумай, может быть, стоит взять его с собой.
Джервис сердито посмотрел на свою спутницу. На его губах медленно появилась легкая улыбка.
– Стелла, киска моя, какие у тебя мысли! Думаю, когда отъедем подальше, нужно найти укромное местечко и там остановиться. Влезай, парень.
Прислонившись спиной к толстому стволу платана, росшего на вершине холма, Берк позавтракал холодным цыпленком, взятым из дома. Желтая бабочка кружилась над зарослями вереска и утесника. У подножия холма паслись овцы, белые, как отражение облаков, рассыпанных по небу. Звон колокольчиков временами смешивался с блеянием ягненка, отбившегося от матери.
Берк глотнул бренди, затем забарабанил пальцами по серебряной фляжке. Даже в этой сельской обстановке он не находил себе покоя. Беспокойство не покидало его, преследуя, как никогда не утихающий ветер, гулявший по пустоши.
В другое время он назвал бы это скукой и отправился искать для развлечения игру с высокими ставками. Но в последнее время его беспокойство обострилось. Из-за того, что его попытки избавиться от своей одержимости Кэтрин Сноу окончились неудачей.
Ему была понятна похоть. Он сознательно старался видеть в Кэтрин лишь внешние достоинства. Необычное лицо. Тонкую талию. Янтарные глаза, которые могли не только соблазнять, но и осуждать.
Чего он не мог постичь, так это своей пугающей способности проникать в ее прошлое. Страшное предчувствие овладело им. С самого приезда в Сноу-Мэнор видения Берка становились все более яркими, подробными, до безумия реальными.
Ответ был один. Одно слишком невероятное объяснение, слишком неправдоподобное, чтобы в него мог поверить разумный человек. Он скорее мог бы обречь себя на пребывание в сумасшедшем доме, чем поверить в это.
Гришем тщетно гнал от себя мысли о Кэтрин. Безумие или нет, но он жаждал ее улыбки. Хотел завоевать ее уважение. Сгорал от желания покорить ее сердце.