Проблески золотого детства
Шрифт:
Он сказал: «Боже мой!»
Так что ночью, в зале ожидания… а ночью поезда не ходят, станционный смотритель уходит, комната пуста, и платформа тоже пуста. Он сказал: «Тогда я не пойду на станцию. Я лягу где-нибудь на улице, на рынке, но я не пойду на станцию, в это пустое место, ночью».
Я сказал: «Вы говорили, что не верите в привидений».
Он сказал: «Я говорил это, но видя ваши затеи… есть ли привидение или нет, какой-нибудь дух появится, а я не хочу попадать в еще одну беду».
Этот человек встретил меня через двадцать или двадцать пять лет. Я спросил
Он сказал: «Как дела? Ты так напугал меня, что я решил никогда не жениться и никогда не иметь детей, никогда не работать в школе, это опасно. Все мое тело было разрушено, и в тот день ты мог нанести мне еще больший вред, потому что вся толпа верила тебе».
Я сказал: «Эта женщина была готова пойти с вами. Вы сами подкупили ее».
Он сказал: «Я подкупил ее? Ты предложил пять рупий, и ты смог найти этих людей. А я знаю эту женщину и ее детей, они жили по соседству».
Но я сказал: «Почему вы дрожали?»
Он сказал: «Почему я дрожал? Я дрожал, потому что толпа тогда могла посадить мне женщину и детей на голову. У меня не было работы, и у меня бы появилась семья, которая не имеет ко мне никакого отношения. Эта женщина была так уродлива, а ты был так ловок, что сказал ей прятать свое лицо. Но с тех пор я очень боюсь, я не работал ни в одной школе, я никому не говорил, что «я смелый человек». Я принял то, что я — трус».
Я сказал: «Если бы ты сделал это раньше, этой трагедии можно было бы избежать».
***
В моей округе был храм, храм Кришны, всего через несколько домов от моего дома. Храм стоял на другой стороне улицы, мой дом был на этой стороне. Напротив храма жил человек, который его построил, он был
великим последователем.
Храм был посвящен Кришне в детстве, потому что когда Кришна стал молодым человеком, он создал столько проблем и столько вопросов, так что многие люди поклоняются Кришне-ребенку, поэтому храм назывался храм Баладжи.
Он стоял прямо напротив дома человека, который построил его. Храм существовал из-за преданности человека, постоянной преданности… Он принимал ванну - прямо напротив храма был колодец - он принимал там ванну. Потом он часами молился, и он считался очень религиозным человеком. Постепенно, люди начали и его называть Баладжи. Все так привыкли к этому, что я не помню его настоящее имя, потому что тогда, когда я узнал о его существовании, его звали уже Баладжи. Но это не может быть его именем, оно появилось, потому что он построил храм.
Я часто ходил в храм, потому что он был очень красивым и очень спокойным за исключением Баладжи, который мешался там. И часами он был богатым человеком, так что ему не надо было беспокоиться о времени три часа утром, три часа вечером, он постоянно мучил бога этого храма. Никто не приходил гуда, хотя храм был так прекрасен, что многие бы хотели пойти туда; но они ходили в более дальние храмы, потому что Баладжи это было слишком. А его шум это можно назвать только шумом, это не было музыкой - его пение было таким, что превращало вас во врага пения на всю жизнь.
Но я ходил туда, и мы стали друзьями. Он был старым человеком. Я сказал: «Баладжи, три часа утром, три часа вечером о чем ты просишь? И каждый день? И он не дал этого тебе?»
Он сказал: «Я не прошу материальных вещей. Я прошу духовного. Л это не дело одного дня, вы должны продолжать всю свою жизнь, и это будет дано после смерти. Но это обязательно будет дано: я построил храм. я служу Господу, я молюсь; ты видишь, что даже зимой, в мокрой одежде…» Считается, что это особенная преданность, дрожать и мокрой одежде. Мне кажется, что когда дрожишь, становится легче петь. Вы начинаете кричать, чтобы забыть о дрожи.
Я сказал: «Мое представление совсем другое, но я не скажу тебе. Я хочу только одного, потому что мой дедушка постоянно говорит: «Это все трусы, этот Баладжи трус. Он теряет шесть часов в день, а эта такая маленькая жизнь, а он трус».
Он сказал: «Твой дедушка сказал, что я трус?»
Я сказал: «Я могу привести ею».
Он сказал: «Нет, не надо приводить его в храм, потому то это будет ненужная проблема, но я не трус».
Я сказал: «Хорошо, мы посмотрим, трус ты или нет»
Позади его храма находилось то, что в Индии называется акхарой, где люди учатся бороться, делают упражнения и занимаются индийским вариантом борьбы. Я ходил туда это место находилось прямо позади храма, рядом с ним так что все борцы там были моими друзьями. Я попросил троих: «Сегодня ночью вы должны помочь мне»
Они сказали: «Что надо сделать?»
Я сказал: «Мы должны забрать раскладушку Баладжи он спит вне дома мы должны просто забрать раскладушку и поставить на колодец» .
Они сказали: «Ясли он подпрыгнет или что-то произойдет, он может упасть в колодец».
Я сказал: «Не беспокойтесь, колодец не так глубок. Я прыгал в него много раз он не такой глубокий и не такой опасный. И насколько я знаю, Баладжи не будет прыгать. Он будет кричать с раскладушки, он будет просить своего Баладжи: «Спаси меня!»
С трудим я смог убедить их: «Вам ничего особенного не надо делать Просто один я не унесу его раскладушку, а я прошу вас, потому что вы сильные люди. Если он проснется посредине пути, будет тяжело подойти к колодцу. Я буду ждать вас. Он ложится спать в девять часов, к десяти часам улица пустеет, а в одиннадцать будет самое время. В одиннадцать мы сможем перенести его»
Согласились только два человека, один не согласился, так что нас было только трое. Я сказал: «Это сложно. Одна сторона раскладушки… и если Баладжи проснется…» Я сказал: «Подождите, я должен позвать дедушку».
И я сказал своему дедушке: «Вот, что мы хотим сделать. Ты должен нам немного помочь».
Он сказал: «Это слишком. У тебя хватает храбрости попросить своего собственного дедушку сделать это с бедным человеком, который никому не причинил зла, за исключением того, что он орет шесть часов и день… но мы привыкли к этому».
Я сказал: «Я пришел не для того, чтобы спорить. Ты просто приди. и все. что ты хочешь, в любое время, я тебе сделаю. Но ты должен прийти. И это не много - надо пройти всего три метра, не будя Баладжи».