Проблески золотого детства
Шрифт:
У моей бабушки всегда было такое же качество. Она сказала Бхуре: «Ты что, думаешь, что эти дакойты верят в джайнизм? А этот старый дурак…» — она показала на моего деда, который повторял свою мантру. Потом она сказала: «Этот старый дурак сказал, чтобы ты стрелял только в воздух, потому что мы не должны убивать. Пусть он повторяет свою мантру. Кто приказывает ему убивать? Ты ведь не джайн, не правда ли?»
Я инстинктивно понял в этот момент, что если бы Бхура был джайном, он бы потерял свою работу. Меня никогда не интересовало до этого, джайн Бхура или нет. Впервые мне стало жаль этого бедного человека, и я стал молиться.
Он сказал: «Я не джайн, поэтому не беспокойтесь».
Мои Нани сказала: «Тогда помни то, что сказала тебе я, а не этот старый дурак».
По правде говоря, она имела обыкновение называть моего дедушку «старый дурак», а я приберег это выражение для Девагита — но тот «старый дурак» умер. Моя мама… моя бабушка умерла извините меня, я снова сказал «моя мама». Я правда не мог поверить, что она не мама, а только бабушка.
Еще вам будет интерсено узнать, что все мои братья и сестры — а их было около дюжины, не считая меня, — все они называли мою маму Ма, «мама», кроме меня; я назвал ее Баби. Все в Индии удивлялись, почему я называл мою маму Баби, потому что это означает «жена старшего брата». Па хинди слово «старший брат» звучит как бахаиййа; а его жену называют баби. Мои дяди называли мою мать Баби, и это было точно то, что мне было надо. Почему я до сих пор называю ее Баби? Причина в том, что я знал другую женщину как свою мать - это была моя бабушка.
После тех детских лет, когда я считал мою Нани моей матерью, было бы невозможно называть любую другую женщину Ма — матерью. Я всегда называл ее моя Нани, и я считал, что она моя настоящая мать, а она усыновила меня. Моя настоящая мать оставалась немного поодаль, немного чужой. Даже хотя моя Нани мертва, она ближе ко мне. Даже хотя моя мама теперь просветленная, я все же называю ее Баби, я не могу звать ее Ма. Называть ее так было бы предательством той, что умерла. Нет, я не могу сделать этого.
Моя бабушка сама говорила мне много раз: «Почему ты называешь твою мать Баби? Зови ее мамой». Я просто пропускал вопрос мимо ушей. Я рассказываю об этом или обсуждаю это впервые — с вами.
Моя Нани каким-то образом стала частью самого моего существа. Она так безмерно меня любила. Однажды, когда вор забрался в наш дом, то она боролась с ним без оружия, и я увидел, какой свирепой может быть женщина… в самом деле опасной! Если бы я не вмешался, она убила бы бедного человека. Я сказал: «Нани! Что ты делаешь! Ради меня, отпусти его. Пусть он уйдет!» Так как я плакал и просил ее остановиться ради меня, она отпустила этого человека. Бедный человек не мог поверить, что она сидит на его груди и держит его горло обеими руками. Она точно убила бы его. Еще немного нажать на его горло — и человек умер бы.
Когда она говорила с Бхурой, я знаю, она имела это в виду. Бхура знал тоже, что она имеет это в виду. Когда мой дедушка стал повторять свою мантру, я знал, что он понимает, что она говорит правду.
Дважды на меня нападали — а для меня это было развлечением, приключением. В действительности, глубоко внутри, я хотел знать, что такое быть украденным. Это всегда было моей чертой, можно назвать это моим характером. Именно этим качеством я наслаждаюсь. Я любил ездить на моей лошади в леса, принадлежащие нам. Мой дедушка пообещал, что все, что принадлежит ему, он завещает мне, и он сдержал свое слово. Он не отдал никому другому ни единого пая.
У него было тысячи акров земли. Конечно, в те дни это ничего не стоило, но цена меня не интересовала. Это было так прекрасно - те высокие деревья и огромное озеро; а летом, когда зацветали манго, так чудесно пахло. Я любил ездить туда на моей лошади так часто, что лошадь выучила маршрут.
Я до сих пор такой… и если мне не нравится место, то я никогда туда не возвращаюсь.
Я был только раз в Мадрасе, только раз, потому что мне не нравится это место, а особенно — язык. Он звучит так, как будто каждый борется с каждым; я ненавижу это. И я ненавижу такие языки, поэтому я сказал человеку, пригласившему меня: «Это мой первый и последний визит к вам».
Он сказал: «Почему последний?»
Я сказал: «Я ненавижу этот язык. Кажется, что все воюют друг с другом. Я знаю, что это не так — просто так они говорят». Я ненавижу Мадрас, мне он совсем не нравится.
Кришнамурти любит Мадрас, но это его дело. Он ездит туда каждый год. Он тамил. В действительности, он родился под Мадрасом. Он мадрасец, поэтому ездить туда ему вполне логично. Зачем мне туда ездить?
Я ездил во многие места. Почему? Пи почему. Я просто люблю ездить. Мне нравится быть в пути. Вы уловили?… в пути, Я человек, у которого нет дел здесь, или там, или где-то. Я просто в пути. Разрешите сказать по-другому: я любитель-быть-в-пути. Теперь, я думаю, вы уловили.
Я часто ездил на моей лошади, и, увидев тех лошадей в свадебной процессии принцессы Анны, я не мог поверить, что в Англии могут быть такие красивые лошади. Королева была просто заурядной, я не хочу говорить, что она уродина просто из вежливости. Принц Чарльз — определенно не принц, посмотрите на его лицо! Вы называете такой тип лица королевским? Возможно в Англии… но гости! Важные персоны! Особенно, высокопоставленный священник — как вы его называете в Англии?
«Архиепископ Кентерберийский, Ошо».
Великолепно! Архиепископ! Большое имя для такого многоточие. Иначе скажут, что раз я употребляю такие слова, я не могу быть просветленным. Но я думаю, что все в мире поймут, что я имею в виду под многоточием - даже архиепископ!
Все это люди, а я могу любить только лошадей! Они настоящие люди. Что за радость! Что за шаг! Что за танец! Просто чистый праздник. Я сразу вспомнил мою лошадь и те дни… их аромат все еще здесь. Я могу видеть озеро и себя ребенком в лесу на лошади. Странно — хотя мой нос под этой мышеловкой, я могу чувствовать запах манго, деревьев ним, сосен и запах моей лошади.
Это хорошо, что у меня не было аллергии на запахи в те дни, или, кто знает, может быть, у меня была аллергия, но я не знал о ней. Это странное стечение обстоятельств, что год моего просветления был также годом начала моей аллергии. Возможно, у меня и раньше была аллергия, но я не знал о ней. А когда я стал просветленным, пришло и осознание. Сейчас я отбросил просветление. «Пожалуйста, — я говорю существованию, — отбрось и аллергию, чтобы я снова смог ездить на лошади». То будет великий день не только для меня, но и для моих саньясинов.