Пробудись, железо!

Овсянников Дмитрий

– Две бутылки «Пламени Юга» и пожрать чего-нибудь. – Второй, что попроще, высыпал на стойку пригоршню монет. Этот точно не был сеньором – невысокий, коренастый, со здоровенными мозолистыми ручищами. Возраст не угадать – лицо не старое, но косматые усы торчат в разные стороны и добавляют сразу лет двадцать. То ли бывалый солдат, то ли крестьянин-грахеро выбрался в город на Осенний торг и решил погулять, пока жена не видит. Да не всё ли равно – лишь бы платил и не буянил, напившись.

А напиться двое посетителей были, по всему видно, не против – «Пламя Юга» хоть и готовилось из винограда, но вином не было. Умельцы выгоняли огненную жидкость из уже отжатых гроздьев. Так

делалось по всему Острову, но «Пламя» из Южного удела отличалось особенной чистотой – прозрачный напиток имел запах изюма и лился в горло легко и приятно, несмотря на крепость. Жечься он начинал позже – к бутылке «Пламени» всегда подавался пузатый кувшин холодной воды. Неразведённое питьё быстро отправляло неосторожного выпивоху под стол.

– Забавное название у этой таверны, Пабло. – Дон Карлос со своим приятелем уселись за столом. – «Пять пальцев». Что они хотели сказать таким названием?

– Да много чего. – Пабло Вальехо пригубил вина, хрустнул луковицей. – Тут тебе и открытая ладонь для приветствия, и кулак для рожи. То и другое на вывеске нарисовали. А что тебе до названия?

– Я подумал про чинкуэду. Тот самый недомеч-перекинжал, с которым таскается полгорода. Ширина клинка у основания – как раз пять пальцев.

– Весь город, – поправил Пабло. – Кроме женщин и детей.

– Любимая игрушка простонародья, хотя пошла от дворян. Те, забавляясь, подражали древним воинам. Для войны чинкуэда не годится. Длинный меч либо дага не в пример лучше.

– Жалеешь, что оставил меч дома? – усмехнулся Пабло.

– Жалею! – признался кабальеро.

– Всё не навоюешься?

– Так не я один!

– Только здесь не начинай! Все войны на Материке. Ты сам говорил, что для тебя они закончились!

Двадцать лет назад пикинёр Пабло Вальехо, чудом оправившись от тяжёлой раны, оставил военную службу и осел в Южном уделе, занявшись земледелием. Со временем он завёл семью и, как говаривали в тех местах, укоренился. Спокойная жизнь вошла в привычку, былая тяга к неизведанному миру за пределами Острова тревожила лишь изредка. Мир как-то сам собой уместился в нескольких милях от фермы до города Эль-Мадеро.

Однажды по соседству поселился человек из-за пределов знакомого мира – дворянин дон Карлос. Пабло не удивился, когда воин с Дальних земель Его Величества попросил обучить его земледелию – некогда он сам сменил меч на соху. Соседи немало времени провели вместе, вскоре подружились. Правда, Пабло хотелось узнать побольше о жизни на Материке, а дон Карлос, как назло, оказался неразговорчивым. Он больше слушал, а если говорил о дальних краях, то скоро упирался в военное дело. Тогда кабальеро обыкновенно хмурился и замолкал.

Осенью, убрав урожай, друзья собрались в город – продать часть зерна на Осеннем торге. Заодно Пабло хотел показать дону Карлосу Эль-Мадеро.

– Я видел его десять лет назад, – отмахнулся было кабальеро, но от поездки не отказался.

* * *

«Пустоши сменяются полями и огородами, садами и виноградниками, за ними тесно стоят подворья, большей частью ветхие. Приезжему может показаться, что перед ним очередная деревня, но улица идёт всё дальше, а дома и заборы не кончаются. На смену подворьям приходят двухэтажные дома, нависающие над узкой улицей с двух сторон, ноги пешеходов и подковы лошадей местами встречают щербатое подобие мостовой. Улицы выстраиваются в привычный городской порядок – начинают тянуться к главной площади, сжимая в ряды дома, которые без того, кажется, готовы разбежаться во все стороны, как упущенные нерадивым пастухом овцы. Здесь же у придорожного столба, надпись на котором поблекла и пошла трещинами, скучают два альгвазила.

Полновластным хозяином смотрится городская ратуша, пожалуй, даже слишком большая и величественная для провинциального города. Собор напротив неё тянет к небу шпиль колокольни, чуть в стороне огородился невысокой каменной стеной арсенал, похожий на маленькую крепость. Зодчие и здесь не поскупились на фигурные зубцы и островерхие башенки по углам. Все три здания по-настоящему красивы, построены ещё во времена государя Альвара II Справедливого. Обступив рыночную площадь, все три здания резко отличаются от соседних, за что саму площадь прозвали площадью Трёх Сеньоров.

Двести лет назад дон Гонсало Хименес граф де Монтойа, королевским посланником объезжая селения Южного удела, обратил внимание на обширную равнину близ горы Торо-Браво. Отдыхая под одиноко стоящим деревом, граф задумался о постройке города, из которого можно было бы управлять всем уделом, и убедил короля основать его. В городе процветала торговля – рынок на площади Трёх Сеньоров собирал крестьян со всего удела и мог бы сравниться с рынками портовых городов. Эль-Мадера-пара-эль-Виахеро – так назывался город изначально – рос и богател. Ремесленники создавали гильдии, начали появляться люди искусства и науки.

Времена изменились. Королевские взоры всё чаще устремлялись за море, минуя собственные владения. Южный удел приходил в упадок, а вместе с ним и город. Даже былое название сократилось до Эль-Мадеро – Древо-для-Путника стало простой Деревяшкой, и лишь три здания вокруг рыночной площади напоминали о лучших временах – три сеньора растерянно возвышались среди разношёрстного сброда, столпившегося вокруг них.

С рядами каменных домов соседствуют деревянные и глинобитные постройки – лавки, склады и мастерские. Некогда возведённые на скорую руку, они словно обвыклись на своих местах и теперь нипочём не уступают их более долговечным сородичам. Даже те из них, что успели обветшать и покоситься, держатся с завидным упрямством, гордо выставляя напоказ потемневшие облупленные стены и пустые глазницы окон. То же самое видно и среди жителей – спокойные, ничем не примечательные лица горожан перемежаются щербатыми полуразбойными рожами.

Таков Эль-Мадеро – главный и единственный город Южного удела Островного королевства. Таков его народ».

Алонсо де Вега «История восстания в Южном уделе Островного королевства»

* * *

– Прошу прощения, господа. – Возле стола, за которым ужинали дон Карлос и Пабло, остановился высокий юноша в запылённых одеждах небогатого странника. – Вы позволите мне присесть?

Дон Карлос кивнул в ответ, Пабло подвинулся на лавке.

– Благодарю вас. – Незнакомец устроился рядом со старым солдатом, уместив сбоку дорожную котомку. – Прочие столы совершенно заняты. Я прибыл издалека и здесь никого не знаю.

– Это поправимо. – Уже захмелевший Пабло хлопнул юношу по плечу. Тот, несмотря на явную худобу, не дрогнул. – Пабло Вальехо, – представился солдат. – Благородный кабальеро напротив тебя – дон Карлос де Альварадо. Мы всегда рады хорошим людям, сеньор…

– Алонсо де Вега, – назвался незнакомец.

Взяли ещё вина и закуски на всех, беседа пошла живее. – Ты, стало быть, издалека? – спросил Пабло.