Пробудившие Зло
Шрифт:
— Ал, смотри, кольцо, — показал находку приятелю Пухлик.
— Прикольно! — Алик наклонился и попытался снять украшение. Но пальцы покойника, сжатые в кулаки, закостенели и не желали расставаться кольцом.
— Может, не надо? — Леньчик уже проклинал себя за то, что обратил внимание товарища на металлическую безделушку.
— Да ладно, — отмахнулся паренек, — ему уже все одно — без надобности! — Фаланга пальца мертвяка отвалилась от кисти — колечко оказалось в руке Алика. Крепыш покрутил в руках
Лёньчик автоматически взял кольцо и засунул его в карман штанов.
— Ну что, выползаем? — поинтересовался Алик. — Забрасываем могилку землей — и до дому!
— Давай! — Леньчику уже не терпелось покинуть это мрачное место.
— Погоди-ка! — взгляд Алика зацепился за какую-то угловатую вещь, слегка выпирающую из-под истлевшего савана. — Это что за хрень? — Подсунув лопату под костяк, мальчишка приподнял покойника и вытащил из-под него пухлую книгу в кожаном переплете, с покрытым зеленью медным замком-застежкой и уголками, проклепанными металлом.
— Ну, нифигасе кирпич! — выдохнул мальчишка, покачивая в руках древний фолиант. — Таким и пришибить можно!
Лёньчик пристроился рядом, ощупывая руками потертую кожаную обложку:
— Красивая. Только зачем её вместе с этим в могилу закопали?
— А шут её знает? — почесал кончик носа крепыш. — Мож дорога она ему была, как память, — сострил Алик.
Но Лёньчик шутки не понял.
— С ней чё делать будем? — поинтересовался он.
— А, не знаю. Мож, в музей сдадим?
— Так вопросы ж пойдут: чего, да откуда? Как бы, не вляпаться…
— Угу, тут ты прав, — согласился Алик. — Ладно, позже разберемся. Ща поторапливаться надо — стемнеет скоро!
Помогая друг другу, они вылезли из могилы и кликнули Кучерявого:
— Андрон! Ты где?
— Тут я, у церкви! — откликнулся мальчишка. — Что, все уже?
— Да, закапываем, и валим отсюда, пока при памяти, — предложил Алик. — Чем быстрей — тем лучше!
— Я — только «за»! — обрадовался Андрей, разыскивая брошенную лопату.
— Сейчас, я только гроб закрою, — Алик схватил доску и вновь спрыгнул в яму. — Лёньчик, подавай остальные… Да, и мосол не забудь!
От этих слов к горлу Кучерявого вновь подкатила тошнота. Пока приятели возились у гроба, Андрюха в очередной раз оросил церковный фундамент яркой желчью.
— Ну, вот, вроде, как так и было! — Оглядев наведенный «марафет», удовлетворенно произнес Алик. — Закапываем — и ходу!
— И быстрее давайте, поцики! — Кучерявому не терпелось сорваться.
— Взял бы, да помог, — не удержался от подначки крепыш, спихнув в яму очередную порцию земли. — А то мы тут с Пухликом горбатимся, а лавры вместе пожинать будем…
— Чу! — неожиданно дернул за рукав приятеля Леньчик. —
Алик перестал кидать землю в могилу и прислушался: в лесу что-то действительно тарахтело.
— Мотоцикл — определил он. — Со стороны дороги. Несет же кого-то, на ночь глядя!
Не сговариваясь, они дружно присели.
— Валить надо! — прошипел Лёньчик. — А то спалимся ненароком!
— А могилу зарыть?
— Хрен с ней! Сам говорил — ему пофиг… А вот нам поплохеет, если узнает кто! На край — завтра вернемся и закопаем!
— Идет! — согласился Алик. — Валим! Дюха, ноги! Бегите! Я догоню, только книгу в мешок засуну, — предупредил он друзей.
Мальчишки, пригибаясь к земле, понеслись в сторону зарослей. Упаковав находку, Алик, сжимая в одной руке лопату, а в другой мешок, помчался следом. Они встретились в овраге, возле брошенных велосипедов.
— Ну что, — тяжело дыша, осведомился Алик, — проехали уже?
— Да, — ответил Кучерявый. — Двое мужиков. На «Минске» с коляской.
— Из знакомых кто? — уточнил мальчишка.
— Не-а, ни разу их не видел, — качнул головой Андрюха. — Хотя… вон того, в коляске, может мельком встречал…
— Куда же они катят? За грибами-ягодами — рановато еще, за папоротником — поздно, да и стемнеет скоро, — прикидывал возможные варианты Алик.
— А за Колываново куда дорога ведет? — спросил Лёньчик.
— Дальше — тайга, — ответил Алик. — Да и нет там особой дороги… Т-с-с! — Он прислушался, пытаясь определить направление, в котором двигалась мотоциклетка. — Кажись, приплыли, ребя! — охрипшим голосом прошептал он. — По-моему, к церкви свернули…
— Ёпсель-мопсель, чего делать-то теперь будем? — переполошился Андрюха.
— Главное — не ссать! Котелок, — он тряхнул мешком, — захерим пока. Книгу тоже светить не будем. И хера нас кто, в чем обвинить сможет! Не было нас тут! Не-бы-ло…
— А если, все-таки…
— Запомни, Кучерявый, при любом раскладе стоим на своем: я — не я, и лошадь не моя! Не видел нас никто! Не пойман — не вор! Всем ясно? — Алик выразительно взглянул на приятелей.
— Да, понятно все! — отмахнулся Лёньчик.
— Тогда, по коням! — распорядился Алик, выкатывая велосипед на дорогу.
Тарахтящий «Минск» неспешно подкатил к развалинам церквушки. Дернувшись напоследок и оглушительно выстрелив в воздух колечком сизого дымка, мотоцикл заглох.
— Здесь что-ли, Пельмень? — Носастый пассажир мотоциклетной коляски вопросительно взглянул в глаза мотоциклисту.
— Вроде бы… — Мотоциклист суетливо осмотрелся и утвердительно кивнул. Его огромные мясистые уши, из-за которых, собственно, он и получил свое нынешнее погоняло, потешно заколыхались в такт движущейся голове.