Пробудившийся любовник (Пробужденный любовник)

Уорд Дж. Р.

— Просто мне нужно знать.

— Тебе стоит спросить у него.

— Он не скажет мне, ты это прекрасно знаешь. — Она положила руку на его предплечье. — Пожалуйста, помоги мне понять его.

Фьюри продолжал молчать, уговаривая себя, что делает это из уважения к частной жизни Зеда. По большей части, это было правдой. И только маленький кусочек его души не хотел помогать Зеду пробраться в ее постель.

Бэлла сжала его руку.

— Он говорил, что его связывали. И что он не может вынести вес женского тела, когда… — Она замолчала. — Что с ним делали?

Матерь

Божья. Зейдист говорил с ней о заточении в рабстве?

Фьюри мягко выругался.

— Его использовали не только ради вены. Но это все, что я тебе скажу.

— О, Боже. — Она покачнулась. — Мне просто нужно было услышать это от кого-то. Мне нужно было знать наверняка.

Налетел порыв холодного ветра, и Фьюри глубоко вздохнул. Но все равно чувствовал себя так, словно задыхался.

— Тебе стоит вернуться в дом, пока ты не простудилась.

Она кивнула и направилась к дверям.

— Ты не идешь?

— Я сначала покурю. Иди.

Он не проводил ее взглядом, но слышал, как закрылась входная дверь.

Засунув руки в карманы, он смотрел на покрытый белым снегом газон. Потом закрыл глаза и перенесся в прошлое.

Как только Фьюри прошел через превращение, он занялся поисками своего близнеца. Он рыскал по Старому Свету, пытаясь найти хозяйства, достаточно богатые для содержания слуг. Через какое-то время до него стали доходить слухи о женщине, входящей в глимеру, которая якобы держала в рабстве мужчину размером с война. Но он никак не мог найти ее.

Это было понятно. Тогда, в начале девятнадцатого века, раса еще оставалась относительно сплоченной, а старые правила и социальные обычаи были сильны. Те, кто тайно удерживали война в качестве раба крови, по закону приговаривались к смертной казни. Поэтому ему приходилось быть очень осторожным. Расспросы аристократов или объявление о поисках было бы равносильно кинжалу в груди брата: убить Зейдиста и избавиться от его тела стало бы лучшей и единственной защитой похитителя.

Но в начале 1800-ых годов он почти потерял надежду. К тому времени его родители умерли своей смертью. Вампиров разбросало по всему Старому Свету, началась эмиграция в Америку. Потерянный, он блуждал по Европе, ведомый слухами и намеками… пока неожиданно не нашел то, что искал.

В ту ночь он был на английской земле. Он отправился на собрание вампиров в замок, стоявший на прибрежных скалах Дувра. Стоя в самом темном углу бальной залы, он подслушал разговор двух мужчин с хозяйкой. Они говорили, что у нее невероятно одаренный раб крови, что они с радостью понаблюдали бы за ним, а может, даже разделили бы плотские радости.

С той ночи Фьюри начал ухаживать за женщиной.

Он не боялся, что лицо выдаст его, пусть они с Зейдистом и были идентичными близнецами. Во-первых, он был одет как подобает богатому мужчине, и никто не допустил бы даже мысли о том, что он может искать раба, которого в детстве приобрели на законных основаниях.

Во-вторых, он всегда старался замаскироваться настолько, насколько это было возможно. Он отрастил короткую бородку, чтобы чуть изменить черты своего лица, а глаза прятал за темными стеклами очков, объясняя их присутствие плохим зрением.

Ее звали Катрониа. Она была зажиточной аристократкой, вышедшей замуж за полукровку-торговца, который вел свой бизнес в человеческом мире. Очевидно, она была очень одинока, ведь ее хеллрен постоянно разъезжал по делам. Но слухи утверждали, что раб крови появился у нее задолго до замужества.

Фьюри добивался ее расположения, стараясь максимально проявить образованность и вежливость, и вскоре был допущен в узкий круг, несмотря на туманность собственного происхождения. Ухаживания ставили перед ней больше вопросов, чем давали ответов, и она заинтересовалась им, решив, по-видимому, пренебречь некоторыми формальностями. Но и про осторожность она не забывала. Проходили недели, и, несмотря на проведенное с ним время, она никогда не отводила его к рабу, которым, по ее словам, владела.

Он пользовался каждым представившимся шансом, чтобы обыскать ее владения, пытаясь обнаружить тайную темницу, в которой могли держать его близнеца. Но следившие за ним глаза были повсюду, а Катрониа постоянно занимала его. Когда ее хеллрен отбывал, что случалось довольно часто, она посещала покои Фьюри, а чем проворнее он уклонялся от ее объятий, тем сильнее она хотела его.

Время… Все зависело от времени. Времени и ее неспособности удержаться и не показать ему ее приз, ее игрушку, ее раба. Однажды вечером, прямо перед рассветом, она в первый раз пригласила его к себе в комнату. Потайная дверь, которую он искал все это время, находилась у нее в передней, за одежным шкафом. Вместе они спустились вниз по широкой крутой лестнице.

Фьюри до сих пор помнил, как открылась тяжелая дубовая дверь, и он увидел скованного обнаженного мужчину, лежавшего с распростертыми ногами на покрытой гобеленом постели.

Зейдист уставился в потолок. Его волосы были такими длинными, что свисали до самого каменного пола. Он был чисто вымыт и смазан маслом, словно приготовлен для нее. От тела исходил запах дорогих специй. Женщина подошла к нему и любовно погладила. Ее жадные коричневые глаза словно оставляли метки собственника не его теле.

Рука Фьюри потянулась к кинжалу на боку прежде, чем он понял, что делает. Зейдист, словно почувствовав это движение, медленно повернул голову: черные бездонные глаза обратились к нему. В них не было ни проблеска узнавания. Лишь кипящая ненависть.

Потрясение и горечь охватили Фьюри, он старался держать себя в руках, пытаясь понять, как можно выбраться отсюда. На другом конце темницы была еще одна дверь, но на ней не было ни ручки, ни задвижки, лишь небольшая щель между полом и деревянной панелью. Он подумал, что, вероятно, сможет выломать…