Пробуждение: магическая печать
Шрифт:
Лилиан подошла ближе и внимательно рассмотрела татушку.
– - И зачем было уродовать детей?
– - возмутилась она.
– - Уродовать?
– - воскликнула Эмма, оборачиваясь.
– - Ты же сказала, что она красивая?!
Лилиан рассмеялась и кивнула. Да, она считала это красивым, но ведь тату сделали Эмме против её воли. Сама она ничего толком не смыслила в процессе татуажа, поэтому решила не вдаваться в дальнейшие рассуждения на эту тему. Но она заметила, что за пятнадцать лет рисунок ни капельки не испортился. И это было очень странно, ведь Эмма давно выросла из пятилетней девочки.
– - Безразмерная татушка, -- пошутила она.
Глядя на себя в зеркало, Эмма задумалась о том, что с её стороны было чрезвычайно глупо реагировать на появление ректора таким образом. То, что произошло в вечер танцев, то, что она слышала тогда, не давало покоя. Это было странно и страшно, и тем, вокруг кого все это вращалось, был он -- Соболев. Она не хотела выдавать себя. К их неизбежной встрече Эмма морально готовилась, начиная с самого утра каждого дня. Но, в течение недели, этого так и не произошло.
– - Ну и чего ты трясешься, словно фруктовое желе?
– - спросила Лилиан.
Девушка подошла к подоконнику и открыла окно. В комнату сразу же подуло прохладой. На улице стоял октябрь месяц, и хотя в это время температура воздуха в Баварском регионе не падает меньше десяти градусов выше ноля, синоптики обещали в два раза меньше. Подтверждением тому стали мелкие "мурашки" покрывшие её с ног до головы. Повернувшись к подруге, Эмма укоризненно надула губы.
– - Холодно, тебе не кажется?
– - А я думала, кому-то стало жарко!
Улыбнувшись своей лисьей улыбкой, девушка закрыла окно и уселась на подоконник. Тем временем Эмма натянула новую тунику поверх темно-серых капри. Длинные расклешенные рукава имели разрез по внутренней стороне от самого локтя.
– - Опять бордовая... Хочешь вывести из строя Сваровского, или умаслить Шорса? Ой, прости!
– - Лилиан схватилась ладонями за щеки.
– - Он же не просто Шорс, он -- Альгадо-Шорс!
– - Ну, ты и язва!
– - Ладно, прости.
– - Лилиан села на кровать.
– - Я просто хотела отвлечь тебя от этих мыслей, о которых ты мне ничего не хочешь рассказывать.
– - На то есть свои причины.
Эмма не то чтобы не хотела, она боялась рассказать. Ей казалось, что если она промолчит, это само уничтожит услышанный разговор и все сопутствующие ему обстоятельства того вечера.
– - Что произошло, Эмма?
– - спросила девушка.
– - Я же твоя подруга! Ты рассказала мне так много, а про какой-то разговор молчишь?
– - Лил, -- Эмма села рядом.
Груз, лежащий на душе долгое время, становится таким тяжелым, когда кто-то просит скинуть его, соблазняя избавиться от ответственности.
– - Это сложно, понимаешь. Я боюсь, что могла неправильно понять то, что услышала.
– - Ясно, -- девушка поднялась.
– - Хочешь сойти с ума от возможно ложных умозаключений -- вперед! Недаром ты сейчас на социолого-психологическом факультете: у вас много специалистов, которые помогут, в случае крайней необходимости. Так что успокойся и пойдем в гостиную. Только больше не шарахайся от ректора, а то это может показаться странным. Мне вот уже кажется!
Лилиан медленно пошла к двери.
– - Стой, -- окликнула Эмма.
– - Ты права!
Лилиан обернулась.
– - Я не хочу рассказывать, но мне нужно это сделать, иначе я действительно сойду с ума!
– - Эмма кивнула подруге приглашая сесть рядом.
– - И пообещай, что сама не начнешь вести себя странно после услышанного. Мы должны сохранить это втайне от остальных, пока не решим, что делать. Хорошо?
– - Как скажешь, -- согласилась Лилиан.
– - Я обещаю, что все услышанное мной сейчас останется строго между нами ровно на столько, насколько долго ты сочтешь нужным.
– - Я солгала тебе, -- начала Эмма.
Мысли вернулись к тому моменту, с которого начался весь этот сумбур в её голове.
В дверь вошли двое.
– - Что бы ни случилось!
– - добавил Альгадо, и она молча кивнула.
Они стояли в темноте, и лишь маленький лучик света пробивался в дверную щель сквозь скрывающую их завесу. Ей не хотелось говорить, да и не стоило. Кому хочется попасть в руки ректора при проникновении в его собственный кабинет? Эмма не хотела, поэтому, она не стала упираться, когда сев на пол, Альгадо потянул её за собой. Медленно и тихо она опустилась рядом с ним. Похоже, что застревать в темных, узких местах с "золотым мальчиком" становится её бичом.
Да, места и правда, было мало. Благодаря тонкому, но все же достаточному, лучу света, она могла видеть смутное очертание чего-то квадратного со стороны парня. То, что это ящик с коньяком она поняла только после того, как Демиен достал одну бутылку и отвернул крышку. В тот же миг она ощутила отвратительный запах, который не любила с самого детства. Но, эта жидкость была любимым напитком деда, и каждый праздник ей приходилось "наслаждаться" его парами, выпускаемыми Эдуардом Керн старшим при разговоре.
– - Что ты делаешь?
– - прошептала Эмма.
– - Собираюсь насладиться спектаклем!
– - он поднес бутылку к носу и вдохнул.
– - И кто разливал это сокровище в такую дешевую тару?
Эмма тихо вздохнула. Она злилась на Альгадо, но это раздражение, которое он вызывал, было отличным щитом от нарастающего волнения.
– - Будешь?
– - предложил он, приблизив горлышко слишком близко.
– - Просто заткнись!
– - бутылка вернулась обратно по траектории.
Прикрыв нос рукой, Эмма прислушалась.