Пробуждение: магическая печать
Шрифт:
– - Он не просто может, -- поправил второй мужчина, -- он сделает это наверняка. Ты бы не сделал на его месте то же самое?
– - Нет, меня это не волнует!
– - жестко ответил ректор.
– - Меня волнует только то, что если он, или кто-либо догадается, мы не сможем сделать исчезновение восьми студентов незамеченным! Что мы будем делать, Борис?
– - повторил он свой вопрос.
Эмма, в очередной раз отняла бутылку у парня.
– - Кто такой Борис?
– - спросила она у Альгадо.
– - Борис, -- сказал он, -- это преподаватель с лингвистического факультета -- Борис Громов -- отец Виктора Громова.
– - Что?
– - Молчи, и не мешай слушать!
Из кабинета ничего не доносилось, и они уже было подумали, что мужчины ушли, но тут раздался голос Громова старшего:
– - Выход один: если он что-либо предпримет, мы должны остановить его первыми, иначе он сорвет наши планы и тогда -- все, мы уже не сможем...
– - Он не знает, это точно, -- перебил Соболев.
– - Но он понимает -- что-то не чисто. Нужно быть осторожными. Ты ничего не говорил Виктору?
– - Что? Нет! Я не уверен, что сделать это сейчас -- хорошая идея.
– - Послушай, Борис!
– - сказал ректор.
– - Время идет, а у нас сплошные пробелы. Если мы не найдем эти сокровища, то все кончено!
– - Мы найдем!
– - твердо сказал Громов.
– - И, спустя столько веков, мы приведем все к логическому завершению. Это сделаем мы.
Рассказ был окончен. Она постаралась передать все в точности так, как оно было на самом деле.
– - Ты понимаешь, что это значит?
– - Эмма с волнением посмотрела на подругу.
– - Мы все в еще большем дерьме, чем предполагали, -- констатировала Лилиан, и Эмма распознала напряжение сквозившее в её голосе.
Что им было делать? Когда опасность грозила извне, было не так страшно как теперь, когда она узнала, что враг -- среди них. И то, о чем говорили Соболев и Громов, подтверждало реальность происходящего: да, все они могут умереть следующим летом.
– - Ты думаешь, Виктор знает?
– - Нет, уверена, что нет!
– - ответила Эмма.
– - Иначе его отец не сказал бы, что они должны действовать осторожно, не вызывая подозрений ни у кого из вас, тем более его сына.
– - Что же нам делать, Эмма? Если мы расскажем -- мы не знаем, как поведет себя Виктор. Он ведь вполне может встать на сторону отца.
– - А ты бы встала на его месте?
– - Нет, ни за что!
– - ответила она.
– - Но мне бы было сложно удержаться от разбора полетов! А это значит, что Виктор, скорее всего, начнет допытываться правды у отца, чем поставит в опасность всех нас!
Эмме стало страшно. Ей снова предстоял сложный выбор, и она знала, что любое решение ни к чему хорошему не приведет. Если она все расскажет сейчас, Виктор и правда может натворить глупостей, а если промолчит, то будет постоянно бояться того, как он станет относиться к ней, когда узнает правду.
– - Будем молчать!
– - заключила Эмма.
– - Пока -- это единственно верное решение, которое я вижу. А сейчас, -- она встала, -- давай уже вернемся к остальным.
Выходя из комнаты, Лилиан настраивалась на то, чтобы мило улыбаться ректору и всем остальным. Но, когда они оказались в гостиной, подруги обнаружили, что ни ректора, ни отца Виктора там уже не было.
– - Соболев так быстро ушел, -- как бы невзначай заметила Эмма, садясь с Феликсом. Макса она тоже не нашла, но решила не спрашивать.
– - Да, они с Громовым уже ушли.
Девушки переглянулись. И, прочтя понимание в глазах подруги, Эмма почувствовала облегчение. Все-таки хорошо, что она рассказала ей обо всем, тянуть этот груз в одиночку больше не было сил.
Гл. 12 . "Испанские каникулы: встреча"
Главное - не верь глазам своим. Настоящая реальность только одна, и точка.
Харуки Мураками
***
XXI век...
"Иногда, я начинаю сомневаться в том, что мы делаем. Но, в эти редкие и короткие встречи с совестью, побеждает долг поколений! Я знаю: все мои предки были готовы к этому со дня своего посвящения. Упорство, вера, отсутствие жалости и душевной привязанности - вот залог успеха".
(...)
Снова самолет, снова высота, снова облака и мысли, летящие подобно ветру. Они стелятся по земле легким шлейфом, не отпускают от неё, словно мечтая вернуться.
Эмма откинулась в кресле и закрыла глаза. Она позволила мыслям управлять ею, дала им свободу и растворилась в этом хаотичном потоке. Эмма дышала медленно, спокойно, расслабленное тело стало воздушным и ей казалось, что она сама уже парит над землей рядом с самолетом. Эмма представила, как облетает его и разглядывает пассажиров в иллюминаторах.
Вот она сама, а рядом сидит Вивиен. Она читает и, судя по улыбке, это не научная литература. Волосы девушки падают на глаза, и она то и дело заправляет их обратно за уши. Вивиен очень довольна тем, что Лилиан уговорила Ричарда провести эти каникулы вместе в Испании. И, хотя в её планах было собрать компанию по больше, миссис Сион все равно дала добро.
Что ж, полетели дальше. Места в самолете располагались по три сидения в ряду. Поэтому, чтобы кому-то не пришлось скучать, они разделились на пары. Вивиен, уставшая от нескончаемых шуток брата, села вместе с ней, не оставив ему никакого выбора. Однако, он совершенно не возражал и с удовольствием разделил места с Лилиан позади них.
Заглянув в окошко, Эмма улыбнулась. Лилиан дремала, склонив голову на грудь парня, и тот старался не шевелиться, дабы не потревожить девушку. Интересно, когда он почувствует, что рука, которой он обнимает её, затекла? Интересно, о чем он сейчас думает? А она? Что ей снится? Эмма еще немного задержалась у этого окна и полетела дальше. Когда же ей надоело кружить вокруг крылатой машины, она решила, что сейчас, неплохо бы было вернуться в академию и посмотреть, как дела у Феликса. Её друг, а вернее -- её парень: так звучало намного приятнее, -- был очень расстроен из-за того, что Эмма отказалась лететь с ним во Францию в дом его родителей. Она уже была знакома с миссис Штандаль, но видеть отца ей еще не довелось.