Пробуждение мёртвых богов 2
Шрифт:
– Да, к сожалению, это так, – покачал головой Майориан, – если бы Флавий захватил власть, ничего хорошего Риму ждать бы не пришлось. А если бы остался в живых, он бы снова и снова предпринимал попытки такого захвата…
Очень скоро жизнь Рима вернулась в привычное русло. Сенаторы либо затаились, либо прониклись выступлением своего императора, и решили пока не дразнить гусей. Примерно через неделю после этих событий Марина проводила очередное совещание своего ведомства, и начала с обещанной проверки отчётов. Как и следовало ожидать, нормальных отчётов не сдал никто. Прикидывались тупыми: «Я не знаю, как писать эти отчёты, никогда мы не писали!», «Всегда рассчитывали на порядочность, нам рано или поздно всё равно все деньги заносили!», «Да не помню я, что
При этом чиновники даже особо не пытались прятать ехидные ухмылки: «Что, девочка, взяла нас? Не твоего масштаба это дело, успокойся уже!» Марина не злилась, внешне сохраняя полное спокойствие. Накануне она провела несколько встреч с Лицинией и Алексием, он обещал поддержку, а Лар Септимий помог набросать проекты законов, которые через несколько дней будут представлены в Сенат.
В конце слово снова взял Гней Ульпий.
– Госпожа Марина, очень жаль, что мы никак не можем дотолковаться до взаимовыгодного решения этих вопросов, но моя задача состоит в том, чтобы всё-таки уладить их ко всеобщему удовлетворению. Мы профессионалы своего дела, работаем очень давно, у нас богатейший опыт, вся система отлажена и чётко работает. Мы очень уважаем и нового императора-освободителя и вас, но, не в обиду будет сказано, вы имеете совсем другой опыт, даже самая мощная торговая деятельность отличается от финансовой, поэтому мы с вами и не можем наладить плодотворное сотрудничество. Ваш благородный супруг занят гораздо более масштабными проектами, и негоже ему отвлекаться на переделку хорошо работающей финансовой службы. Давайте не будем его огорчать и выставлять напоказ некоторые недочёты нашей работы, которые мы обязательно исправим. Это будет хорошо и выгодно и для римской казны, – Гней сделал короткую паузу, – и для нас, – теперь пауза была более продолжительной и сопровождалась внимательным взглядом в глаза Марины, – и лично для вас, как нашего руководителя. Вы понимаете меня?
Когда Марина выслушала главу финансового департамента, она слегка улыбнулась и развела руками:
– Увы, я плохо понимаю столь витиеватые речи, не хватает мне опыта и образования, я человек простой и бесхитростный, вижу, что мы с вами никак не можем сработаться, и кому-то из нас придётся уйти. Разумеется, речи о том, чтобы ушли вы, быть не может, без вас работа просто развалится. Потому ухожу я.
По рядам чиновников пробежала волна плохо скрытого весёлого торжества… Да, именно так они и планировали, просто думали, что это произойдёт чуть позже. Они знали что рано или поздно, сломают девочку, что та, конечно же, обратится к мужу за помощью и он, покачав головой, либо объяснит ей как делаются серьёзные дела, либо отправит на какую-то синекуру, чтоб не путалась под ногами. Теперь же оставалось дождаться, когда к ним пришлют другого человека, более толкового и сговорчивого. Мужчины за столом уже принялись перешёптываться, важно кивая головами и забывая о существовании в комнате женщины, опрометчиво решившей влезть не в своё дело.
Марина снова улыбнулась слабой улыбкой и направилась к выходу. Финансисты принялись вслух обсуждать какие-то свои вопросы, всем своим видом давая понять, что на этом поле ей больше нечего делать. Это вновь их территория, где они уже сейчас продолжат решать свои очень важные вопросы, от которых их перед этим отвлекли. Не доходя до двери, Марина остановилась и обернулась:
– Наверное, вам будет интересно узнать, чем я буду заниматься дальше. Ну, просто из любопытства… – несколько чиновников нехотя подняли головы, не понимая, почему эта женщина всё ещё здесь и почему она продолжает им что-то говорить, – так вот, у меня теперь есть гораздо более интересное дело. Мой супруг, император Алексий, подготовил несколько очень интересных законов, и я буду принимать непосредственное участие в их реализации, – Марина говорила очень тихо, глядя поверх голов чиновников, но слушали её сейчас все, не перебивая – то ли снисходительно разрешая высказаться напоследок, то ли чувствуя, что будет сказано нечто важное и неожиданное.
– Вот, например, закон о спекуляции недвижимостью – нельзя допустить, чтобы владельцы домов и особняков занижали их стоимость и уходили от налогов,
Она развернулась, и не спеша направилась к выходу.
– Госпожа Марина, подождите! – очевидно, Гней Ульпий соображал быстро, и раньше всех понял, что западня захлопнулась. – Нам бы не хотелось вот так расставаться с вами. Может, мы всё-таки попробуем сработаться? Мы… мы попытаемся вспомнить все доходы и расходы, и составить отчёты… Правильно я говорю, друзья? – обернулся он к своим соратникам. Неуверенно и растерянно, но те выказали согласие.
– Хорошо, – безмятежно проговорила Марина, – давайте попытаемся сработаться. Мы соберёмся через неделю, посмотрим ваши отчёты, а потом проведём ревизию казны. До встречи!
– Ну что, друг Гней? Попались мы в западню, как глупые волчата попались! Теперь, если предоставить этой… императрице реальные отчёты, она сама, или с помощью своего мужа быстро сообразит, сколько золота прошло через нас мимо казны! – долговязый, нескладный Тит Аврелий яростно тёр свой длинный подбородок, словно вымещая на нём свою злость.
– А если продолжать морочить ей голову, они сами вычислят всё, что мы присвоили, а главное, вскроют наш бизнес, и тогда, боюсь, нам придётся не просто потерять всё нажитое, но и составить компанию несчастному Рицимеру, так, Тит? – собеседник звучно хрустнул суставами пальцев.
– Именно так! Все наши финансовые операции зиждились на том, что император и Сенат не вмешивались в дела, а тихо получали часть дохода, и не лезли, куда не следует! А этот реформатор затеял такую бучу, что мало не покажется! Сенаторы затихли, а за него горой народ и войско.
– И святая римская Церковь, – раздражённо добавил Гней Ульпий.
– Вот и я говорю, – печально произнёс Тит Аврелий, снова вытягивая вниз свой несчастный подбородок, – его не перетащишь на свою сторону и не подкупишь. У него денег, по-моему, не меньше, чем в римской казне… его можно только свалить.
– Ага, свалить. Один такой валил, – горько усмехнулся Гней, – тебе напомнить, или сам ещё не забыл?
– Рицимер дурак! Он сделал ставку на варваров, а императора недооценил. А надо было проще – найти недовольного фанатика, пообещать ему всё, что он захочет, подослать к этому ослу со скипетром, ну и позаботиться, чтоб потом фанатика негодующая толпа растерзала. И всё, концы в воду. Сенат с радостью посадит на трон нормального императора, народ повозмущается, но куда он денется?
– А легионеры?
– А что легионеры? – раздражённо воскликнул Тит. – Они будут по-прежнему получать жалованье, им можно будет подкинуть какую-нибудь победоносную войнушку с богатой добычей. В конце концов, ведь императора никто не свергнет, и весь Рим его будет оплакивать …
– Да-а…Сложно. Тут надо всё продумать до мелочей. А договориться с Алексием, никак? – пальцы Гнея, сплетённые самым причудливым образом, хрустнули просто угрожающе.
– Никак. Разве что слёзно покаяться перед ним, дать адреса моих лупанариев [4] , твои ведомости с истинными цифрами доходов, а потом приползти на коленях к Папе и попроситься в самый отдалённый монастырь замаливать грехи. Как тебе такая перспектива?
4
Лупанарий – публичный дом в Древнем Риме, от слова lupa – волчица, проститутка.