Пробуждение под редакцией Елены Гиршфельд
Шрифт:
– Это настоящий кашемир, – ответил ей приятный женский голос.
Катерина обернулась и увидела молодую женщину лет тридцати, стоящую возле Маркуса. В отличие от Сианны и других, которых она встречала на улице, эта незнакомка была одета не столь вызывающе, точнее сказать, вообще не вызывающе: строгий бежевый пиджак поверх глухой белой блузки и широкие черные вельветовые брюки. Катерина удивилась такому наряду. Он был… Он был слишком обычным. Никаких «фонариков» или стоек на рукавах, блестящих ярких деталей и нелепых оборок. Женщина
– Меня зовут Сойя, – улыбнулась незнакомка и протянула руку.
– Кайлин, – ответила она и пожала смуглую ладонь.
– Красивое имя.
– Спасибо.
– Судя по вашему выбору, – Сойя указала пальцем на пальто, – Вы предпочитаете изделия из натуральных материалов свободного покроя.
– Они удобны.
– Конечно, – кивнула Сойя и повернулась к Маркусу.
– Думаю, мы справимся сами. Ты можешь подождать Кайлин на диване. Девочки принесут тебе кофе.
– Я бы хотел поучаствовать в выборе.
– Никто не лишает тебя этой возможности. Ты лишь будешь видеть конечный вариант и выносить приговор.
– Кайлин, ты согласна? – спросил Маркус.
– Я не против.
Ожидание Маркуса длилось около часа. За это время он осушил три чашечки кофе и изучил все журналы, лежащие возле него на столике. Маркус, конечно, знал, что в новой одежде Кайлин будет выглядеть значительно лучше, чем в тех тряпках, что облачила на себя сегодня. Но, если бы он знал, насколько изменится ее внешний вид в специально подобранных нарядах, поставил бы на кон не пять кредитов, а пятьсот.
– Нравится? – осторожно спросила Катерина, простояв в новой одежде перед немым Маркусом в течение нескольких минут.
– Нет, – лаконично ответил он и обратился к Сойе. – Ее нужно облизать, понимаешь? Я не думал, что у нее такая фигура. Точнее, что она вообще у нее есть. Этот наряд ей идет, но он не подчеркивает ее достоинства настолько, насколько бы мне этого хотелось.
– Я против! – перебила его Кайлин. – Чем тебе не нравятся эти брюки и блузка?
– Твое мнение здесь вообще не учитывается. Будешь мерить то, что я скажу.
– Мне нравится эта одежда. Другую я мерить не стану.
Маркус несколько минут молча размышлял, а затем просто согласился с ее выбором. В конце концов, для того, чтобы изменить человека, не достаточно насильно переодеть его. Он должен чувствовать себя в новой одежде прежде всего удобно. И если Кайлин согласилась натянуть на себя что-то кроме джинсов и майки – это уже прогресс.
Спустя два часа они покинули бутик и направились в салон красоты. Педикюр, маникюр, депиляция, посещение косметолога и шесть часов ожидания измотали Маркуса окончательно. Он уже перестал удивляться происходящим метаморфозам и откровенно хотел в ближайшее время поставить точку и передать Кайлин
Самая большая потасовка случилась в салоне у парикмахера. Кайлин напрочь отказалась остригать косу и оттенять волосы.
– Собираешься ходить с этим конским хвостом?
– Я привыкла к нему.
– Ну, давай хотя бы длину немного уменьшим. Тяжело же такую шевелюру мыть? Подумай, сколько ты сэкономишь на шампуне?
Кайлин скривила лицо и показала Маркусу язык, за что получила настоящий подзатыльник.
– Ведешь себя просто отвратительно!
– Волосы должны остаться длинными.
– Ниже плеч.
– Ниже лопаток.
– Немного выше.
– Вровень! Это последнее слово.
– Согласен! – ответил Маркус и засмеялся.
Через полтора часа уставший Маркус безуспешно пытался открыть дверь собственно дома. Когда, после длительной возни с электронным замком, стальная преграда неожиданно распахнулась перед ним сама, он понял, что на этом тяготы сегодняшнего дня еще не окончены.
Гийон фривольно раскинулся на любимом кожаном диванчике Маркуса и, попивая дорогой чай из большой кружки, помахал ему рукой.
– Я же просил тебя, не врываться ко мне без приглашения.
– Смени замки, если тебя не устраивает мое присутствие.
– А если бы я привел женщину?
– Да ты под страхом смерти не покажешь ни одной из них сюда дорогу.
Маркус прошел в гостиную и плюхнулся на диван рядом с другом.
– Хочешь узнать, что у меня получилось?
– Не без этого.
– Ничего не получилось, – ответил Маркус и отобрал у Гийона чашку с чаем.
– Завари себе сам, – ответил Гийон и забрал ее обратно.
– Вообще-то, это мой чай. Так что давай, делись.
Гийон приподнял контактный обруч и взглянул на Маркуса.
– Ладно, только не поперхнись.
– Спасибо. Так, что там с Кайлин?
– Получилось совсем не то, на что я рассчитывал.
– Не могу сказать, что ты меня удивил, но все же надежда, что можно что-то исправить, была.
– Зачем тебе это? – спросил Маркус, закрывая уставшие глаза.
– Что именно?
– Пускай бы ходила как есть. Нам-то какое дело?
– Не хочу становиться объектом досужих разговоров. Хватит с нее странного поведения, пускай хотя бы внешне не выделяется из толпы.
– Несчастная она, Гийон. Такая же, как и ты.
– Кто сказал, что я несчастный?
– А кто сказал, что ты счастлив?
– Я в порядке. А вот у нее большие проблемы.
– Она спрашивала о тебе.
Маркус заметил, как напрягся Гийон.
– И что ты ей ответил?
– Правду.
– А она?
– Ничего. Да и что тут скажешь? Ты всегда будешь ненавидеть таких, как мы.
– Ты тоже, между прочим.
– Я – другое дело. Во мне нет предвзятости к ним, а в тебе есть. Вот что она тебе сделала сегодня утром, что ты так себя вел?