Пробуждение под редакцией Елены Гиршфельд
Шрифт:
Он бросил ей это в лицо, словно плевок, а затем развернулся и пошел назад к машине.
– Гийон! – окликнул его стальной женский голос, принадлежащий женщине, которую он, по всей видимости, еще не знал.
Он обернулся и увидел маленькую женскую фигурку, натянутую, словно струна, со взглядом, способным испепелить его на месте и руками, сжатыми в кулаки. Безусловно, это была другая женщина. И честно говоря, Гийон не ожидал разглядеть в Кайлин подобное существо.
– Пошел ты!!!
– Я смотрю, ты оживилась? – усмехнулся
– Пошел ты, ублюдок! – вновь прокричала она и показала ему средний палец.
Он, ничего не ответив, отвернулся и направился к машине.
– Куда нам ехать? – прокричал вслед Маркус.
– Куда хотите. Чтобы сегодня я больше ее не видел.
Говоря это, он улыбался. Чему? Гийон и сам не знал, чему тут улыбаться. Вряд ли ее смелости хватит надолго. Наверняка завтра в кафе войдет все то же убогое создание в темных очках и попросит заказать ему кофе с молоком под странным названием «латте».
Глава 4
«Меня много кто ненавидел. В основном те, от кого я требовала невозможное. И я получала то, чего хотела. Однажды, проходя мимо своего секретаря, которому я сделала замечание по оформлению документов, мне в спину было брошено слово «сука». Я услышала то, чего не должна была слышать, и обернулась, перепугав Феклу до смерти. «Да, я сука, – ответила я. – Умная сука. А ты – любовница руководителя проекта». Следует сказать, что Фекла была моей единственной подругой в последующие годы. Она погибла за три месяца до моей смерти: выбросилась из окна своего пентхауса. К ней на похороны не пришел никто из сотрудников, кроме меня. Тогда я поняла кое-что: лучше пусть тебя искренне ненавидят, чем возносят фальшивые признания в любви…»
Из разговора от 17.11.3565
– Куда ты меня везешь? – спросила Кайлин, когда Маркус остановился на одном из светофоров в центре города.
– В торговый центр, где тебе подберут одежду.
– Разве я просила тебя об этом?
– Нет, но прилично одеться тебе все-таки придется.
– Я ничего не понимаю в этой вашей моде. Ты только взгляни на свои штаны! Это же гофра какая-то!
– Это – модная гофра, а на тебе потертые джинсы, которые сейчас носят только бомжи и попрошайки на улицах.
– Одежда не изменит отношения окружающих ко мне.
– Ошибаешься. От твоего внешнего вида зависит многое, а порой даже все. Ты ведь умная женщина, образованная, судя по тому, насколько хорошо владеешь языком, но кто, взглянув на тебя, подумает об этом?
– Мне глубоко наплевать, что обо мне думают, Маркус.
– Ладно, но неужели тебе приятно слышать в свой адрес такие неуместные комментарии?
– Я привыкла к этому. Думаешь, в прошлой жизни ко мне относились иначе? Только в то время они перешептывались за спиной, а сейчас говорят все в лицо.
– И тебе это нравится?
– Неужели ты веришь, что, переодев меня в приличный костюм, что-нибудь изменится?
– Изменится твое собственное отношение к себе. Это главное. К тебе никогда не станут относиться лучше, чем ты сама к себе относишься. Взгляни на себя. Когда в последний раз ты выщипывала брови?
– Не помню.
– Про остальное спрашивать даже не буду. Вообще не представляю, как ты жила! Какой мужчина мог с тобой спать? Слепой?
– В моей жизни не было места для мужчин.
– Кто же тебя так обидел?
– Никто.
– Нет, был кто-то. Наверняка был. Тебе сколько лет?
– Двадцать семь.
– И ты хочешь сказать, что за двадцать семь лет никого не встретила и не полюбила?
– Почему же, был один засранец. Жаль только, что я слишком поздно это поняла.
– И после этого ты плюнула на себя?
– Нет, Маркус. Я плюнула на себя гораздо раньше. Просто мне показалось, что он отличается от остальных. Только показалось…
– Что ты хочешь этим сказать?
– Думаешь, у меня нет вкуса? Или я не знаю, какая стрижка мне идет и какой цвет волос лучше подходит к оттенку моей кожи?
– Если знаешь, отчего же выглядишь так плохо?
Он задал ей простой вопрос, но найти ответ Катерина не смогла. Тогда, в прошлом, ее запущенность имела значение и смысл. Она ограждала ее от посягательств и соблазнов внешнего мира. Но сейчас все это было бессмысленным. Так почему же она не изменилась? Почему осталась такой, какой была?
– Ты молода, – продолжал Маркус. – У тебя все еще впереди. Ты можешь встретить человека сейчас, выйти замуж и завести свору маленьких забияк. Неужели какой-то урод из прошлого сможет тебе помешать? Отрицательный опыт – тоже опыт. Сделай выводы и иди дальше.
Катерина истерически рассмеялась.
– Тебя послушать, так смысл бытия сводится к воспроизведению потомства и ведению домашнего хозяйства! Я не из таких, Маркус. Это не мое.
– Знаешь, от скольких женщин я это слышал? Все вы, в конце концов, заканчиваете одинаково: выходите замуж и рожаете детей.
– Я до этого не дойду, обещаю.
Теперь смеялся Маркус.
– Если хочешь рассмешить Бога, поведай ему о своих планах. Поверь мне, рано или поздно, на твоем пути встанет мужчина, которому ты просто не сможешь ответить «нет».
– Бла-бла-бла.
– Я это все к чему: давай ты приведешь себя в порядок. Не гарантирую, что это коренным образом изменит отношение окружающих к тебе, но хуже уже не будет.
– Где там хуже. Мой опекун меня ненавидит, коллеги презирают, а ты жалеешь. Остается только индифферентный ко всему Ено, но он робот, а не человек.
– Ставлю пять кредитов на то, что если ты позволишь мне поработать над твоим внешним видом, завтра в кафе тебя никто не узнает.
Кайлин задумалась:
– А это много, пять кредитов?