Пробуждение под редакцией Елены Гиршфельд
Шрифт:
Кому угодно, даже себе самому, он не был в состоянии признаться, что этот аромат ему понравился. Он знал название парфюма, который она использовала, понимал, что на каждой женщине, словно платье, он «смотрится» по-разному. Но сочетание естественного аромата кожи Кайлин и этого тяжелого благоухания составило неповторимый букет, который хотелось вдыхать чаще. И дабы прекратить эту изощренную пытку над его и без того поруганными безразличием и ненавистью, он зажал нос рукой.
Кайлин демонстративно поднялась
Сианна, уподобляясь поведению Гийона, зажала нос рукой и отвернулась.
– Рада, что вам нравится классический «Opium», – улыбнулась Кайлин.
– Это древний аромат твоего прошлого, – ответила Сианна и помахала рукой перед носом, разгоняя воздух.
– Такой же древний, как и твой «Chanel».
Сианна от удивления даже рот приоткрыла:
– В отличие от тебя, я не выливаю на себя целый флакон, – парировала она.
– Нет, только половину…
– Хватит! – перебил их Гийон, пресекая развитие перебранки. – Ты забыла, о чем я разговаривал с тобой вчера, Кайлин?
– Замолкаю, – ответила пробужденная, сложив ладони перед лицом и кланяясь Гийону, словно учителю.
– Из всех присутствующих, только ты не знакома с материалами данной серии преступлений, – продолжил Гийон, как ни в чем не бывало. – На сегодняшний день у нас есть пять однотипных убийств. Все жертвы – молодые одинокие пробужденные в возрасте от двадцати пяти до тридцати двух лет. Способ убийства – нанесение множественных колотых ран. Все женщины были найденными голыми в собственных домах спустя несколько дней после смерти. Три жертвы перед смертью имели сексуальный контакт, однако, следов спермы нам обнаружить не удалось.
– Точно так же, как и волос или фрагментов кожи под ногтями жертв, – добавил Рихтор и отхлебнул кофе из чашки.
– Либо они занимались сексом с кем-то перед гибелью добровольно, либо у них не было сил бороться, – пояснил Маркус.
– Я так понимаю, что убийца подошел к делу с особой подготовкой, – предположила Кайлин. – Вы можете по ДНК установить личность?
– Не все люди зарегистрированы в базе геномов, – ответил Гийон. – Это дело добровольное. В отличие от отпечатков пальцев или сканирования сетчатки.
– Почему вы подозреваете именно пробужденного?
– Потому что в девяноста процентах случаев подобные преступления совершают именно они. А последнее послание от убийцы в виде стихотворения подтверждает это предположение. Судя по всему, в прошлой жизни он был русским.
– Это вовсе не обязательно, – парировала Кайлин. – Во-первых, на русском языке разговаривали не только русские. А во-вторых, остается еще десять процентов, которые вы не учли.
– Мы идем по наиболее очевидному пути.
– Это я уже поняла. А женщины были как-то связаны между собой?
– У двоих совпадает клиника, куда они обращались за медицинской помощью. На этом все нити обрываются.
– Вы хотите, чтобы я проконтактировала с остальными жертвами? – напрямую задала вопрос Кайлин, чем немного удивила Гийона.
Он не ожидал, что она перейдет к сути дела так быстро.
– Я еще не решил.
– То есть? – возмутилась Сианна. – Она нейрами, это ее долг!
– Твоего мнения в этом вопросе я спрашивать не собираюсь, – отрезал Гийон и вперил взгляд в подопечную.
– Это глупо – не воспользоваться таким шансом. Возможно, ей удастся опознать убийцу.
– Или пережить еще четыре смерти и три изнасилования?
У Сианны пропал дар речи. Перед ней сидел человек, который был готов пойти на все, ради раскрытия преступления. И вдруг он отказывается от такого рода помощи!
– Ей не привыкать, так ведь, Кайлин? – спросила Сианна, глядя при этом на Гийона.
Он, не отворачиваясь, все же перевел взгляд на Кайлин, которая в этот момент активно прикусывала нижнюю губу.
– Акт изнасилования не воспринимается мною во время видения. Нет, я понимаю, что происходит, но в этот момент меня либо душат, либо бьют или режут, поэтому я переживаю эти ощущения более остро, чем все остальное.
– Жертву душат.
– Что? – не поняла Кайлин.
– Душат, бьют, режут не тебя, а жертву, – ответил Гийон и отвернулся.
– Для меня нет разницы. Я переживаю все это, значит, я и есть жертва.
– Странно, что при таком отношении к делу ты все еще в своем уме.
– Это спорный вопрос, – заметил Рихтор и улыбнулся.
– Есть еще одна особенность моего дара. Ограничение давности преступления – две недели. Если от момента смерти проходит более четырнадцати дней, я ничего не вижу. Опять же, чем меньше времени прошло, тем ярче мои видения.
– То есть две недели – предел?
– Да, Гийон.
– Тогда вариант с другими жертвами отпадает. Предыдущая погибла около месяца назад.
– Я могла бы поучаствовать в других расследованиях.
Гийон не без удивления посмотрел на нее. Человек, который добровольно соглашается пройти через все это точно должен быть не в своем уме.
– Ты работаешь только с моей группой и ни с кем больше.
– А как же остальные?
– Невозможно помочь всем на свете. Так что оставь свой запал для других дел, например, займись собой. Тебе это идет на пользу.
Кайлин молча проглотила намек и, сжав губы в тонкую линию, отвернулась. Неужели она все еще настолько плохо выглядит? Неужели стереотип поведения, который она отрабатывала столько лет, навсегда закрепился за ней?