Пробуждение под редакцией Елены Гиршфельд
Шрифт:
Брюнетка, невысокая, симпатичная, грудь размера четвертого (и это при таком маленьком росте!), округлости ниже талии в купальнике тоже смотрелись на все сто. В ее мире такие девушки пользовались особой популярностью: если они не были замужем за состоятельными людьми, то обслуживали их за хорошие деньги. Катерина, глядя на фотографии, где жертва везде была полуголой и с бокалом в руках, перестала сомневаться в ее ремесле. Конечно, она могла поделиться своими догадками с Гийоном, но решила, что все равно потуги ее «древнего» аналитического ума он не оценит.
– Не отставай! – прикрикнул Гийон и нырнул куда-то под лестницу.
Дверь в подвал была распахнута настежь. Свет включен. Катерина ступила на стальную ступеньку и едва снова не согнулась пополам. Зажав нос рукой и вдыхая кислород ртом, она подавила непрошенные позывы на рвоту и начала спускаться вниз.
– Здесь тоже нет спермы, – сказал Гийон, стоя возле тела.
– Может, ее не насиловали? – просила Сианна и отошла к стене, измалеванной чем-то вроде черной краски.
– Когда ты будешь ее вскрывать?
– Сегодня, дай только здесь осмотреться.
– Позвонишь мне вечером и скажешь, что накопала.
– Это будет предварительно, ты знаешь.
– Знаю, Сианна.
– А где Маркус? – поинтересовался Гийон.
– Еще не приехал.
– Почему я не удивлен?
Все вдруг засмеялись, но тут же вдохнув полной грудью смердящий аромат, закашлялись.
– Убийца оставил послание на этот раз, – перешел к делу Рихтор.
– Ублюдок вошел во вкус. Что там?
Сианна покачала головой:
– Не могу понять, что за язык.
– Кириллица, судя по всему, – ответил Рихтор и достал из кармана сложенный вчетверо контактный обруч. – Сейчас позову Ено.
Катерина посмотрела на стену и без труда озвучила строки, написанные на русском языке:
«Спи спокойно, мой малыш,
Подкрадусь я, словно мышь.
Ты увидишь новый сон –
Возрождения свой стон.
Твоим криком упиваясь,
Сталью в тело вновь вторгаясь,
Я сотру с лица Земли
Оскорбления твои.
Тело вновь уж не воспрянет,
Духом новым не восстанет.
Ты заснешь здесь навсегда,
Спи спокойно, дочь моя».
– Переведи, – буркнул на нее Гийон.
– Это – стихотворение. Могу лишь общий смысл передать.
– Ну, так передавай!
Она тяжело вздохнула и попыталась перевести дословно каждую строчку. Получилось немного коряво, но суть уловили все.
– Выходит, я был прав. Он из таких, как ты.
Катерина невольно обернулась и с ненавистью посмотрела на Гийона.
– Я не убиваю людей.
– Ты пробужденная.
– Да, я – пробужденная, и, похоже, в этом мире пробуждение вызывает только ненависть и презрение.
– А чего ты хотела? Вы пришли сюда много лет назад, и тут же начались беспорядки и серии убийств. Криогенизация повреждает ваши мозги, и только единицы сохраняют ясность ума и адаптируются в обществе.
– Если я стою здесь, значит я – одна из этих единиц?
– Ты в своем уме, по крайней мере, так считают они, но про адаптацию говорить еще рано.
– Удивительно, как Маркус смог с вами ужиться.
– Маркус и в прошлой жизни многого достиг. Такие люди всем нужны.
– Значит, я не отношусь к ценным приобретениям?
– Сама ответь на этот вопрос: чего ты добилась за свою жизнь?
Она отвернулась от него и сжала кулачки. Кем она была? Чего она достигла? И как получилось, что в одно прекрасное утро ее «задвинули» в дальний угол и приказали молчать? Что она приобрела с этим? Деньги, что они пообещали, или уверенность в том, что умрет собственной смертью? Им даже не пришлось ее убивать. Болезнь к тому времени настолько прогрессировала, что она стала похожа на собственную тень, блуждающую между клиникой и рабочим кабинетом. Чего добилась она за свою прошлую жизнь? Многого, только не того, чего на самом деле хотела.
Катерина приблизилась к покойнице. Темно-серое обнаженное тело, измазанное черной, уже засохшей кровью, лежало на полу на животе. Волосы сбились клочьями на затылке, руки, скрюченные и сжатые в кулаки, покоились по сторонам. Катерина обреченно посмотрела на нее.
– Вы все одинаковы. Вы презираете, хотя сделать ничего не можете. Вы приказываете, и мы выполняем. И каждый раз, использовав нас, вы не говорите «спасибо». Вам просто наплевать. Одна форма зависимости, окрашенная разными тонами возможных причин. Для нее, скорее всего, этим тоном была нужда. Наверное, кто-то из богатых сыграл с ней злую шутку, мечтая увидеть под собой и после смерти. Но шутка не удалась, и по непонятным причинам она осталась здесь одна, вынужденная зарабатывать тем, что лучше всего умела. Не мне судить. И не вам. И не ублюдку, который это с ней сделал.
Гийон, Сианна и Рихтор посмотрели на Кайлин. Они не все поняли, но ее предположение о способе добывать деньги жертвой, действительно немного их удивило.
– Почему ты решила, что она из эскорта? – спросил Гийон.
– Достаточно красива, вполне состоятельна, одинока, при этом вращается в кругу самых разношерстных и, очевидно, богатых мужчин. Кто она? Скорее всего – проститутка.
– «Невада», а не «проститутка».
– Называйте, как хотите. Суть не меняется.
Гийон посмотрел на Рихтора.
– Проверь списки зарегистрированных невад. Возможно, она принадлежала к Гильдии.
– Вам еще нужна моя помощь или я могу идти? – спросила Катерина, глядя в упор на Гийона.
– Твоя работа – анализировать, и рабочий день еще не окончен. Так что давай, работай.
– Ладно, – пожала плечами она и, присев на корточки перед жертвой, пальцами дотронулась до холодной плоти.
– Ты что творишь? – взревел Гийон. – Я же сказал ничего не трогать!
Ее голова медленно и верно начала кружиться. Катерина поднялась на ноги и, определив нужное направление, побрела к лестнице.