Пробуждение под редакцией Елены Гиршфельд
Шрифт:
– Рукопожатие – знак уважения. А ты здесь – никто! – отчеканила Сианна и вызывающе улыбнулась.
Катерина никак не ожидала такого приема. Кем она была для них? Человеком? А разве можно так вести себя с человеком?
Ее подбодрил Маркус, который, уложив тяжелую ладонь ей на плечо, придвинул стул и усадил Катерину за стол.
– Тебе все-таки не нравится твое новое имя? – мягко спросил он.
– Мне все равно, – ответила она и, казалось, согнулась еще больше.
Гийон смотрел на это «чудо в перьях» и задавался вопросом: какого черта Цемеи понадобилось от этого пугала? Пробужденная не производила впечатления сильной женщины. Она была убогой во всем: в своих движениях, манере держаться и в собственном внешнем виде. Гийон мог бы разглядеть ее глаза за этой оправой, да и что там говорить, он мог бы обмерить ее фигуру под всей этой одеждой, но девица настолько не привлекла его внимания, что он даже не стал напрягаться.
– Сегодня тяжелый день, – прервал тишину Гийон, – очередной эпизод. Давайте побыстрее осмотрим место происшествия и приступим к оформлению документации.
– Могу я выпить кофе? – неожиданно для всех перебила его Катерина.
– Те, кто опаздывают на работу, лишаются такой привилегии.
– Что ж, тогда можете считать, что я вообще сегодня не явилась, – спокойным тоном ответила она и поднялась из-за стола.
– А вот и коготки! – засмеялась Сианна и подмигнула Гийону.
– Сядь на место! – тихо прогремел он и Катерина, вопреки первоначальному порыву, опустилась назад. – Вбей себе в голову одно правило, – продолжил он, – в твоей жизни теперь все определяю я. У тебя нет прав, нет желаний и нет свободы. Ты все поняла?
– Я – человек, и свободна с рождения, – неожиданно прошипела она в ответ.
– Ты была человеком, а теперь ты – пробужденная. Объясню по-другому: если ты не будешь делать то, что тебе говорят, я отправлю тебя обратно в Центр, объявлю нестабильной, и на этом твоя новая жизнь в этом мире будет окончена. Ты все поняла?
Испугалась ли она его слов? Нет, она не боялась смерти. Но осознание того, что у нее нет никаких прав, ее потрясло. Рабство? Она в рабстве?
Катерина повернулась к Маркусу и посмотрела на него. Он не видел, сколько боли выражали ее глаза, но почувствовал, насколько ей плохо. Он едва улыбнулся и ответил ей:
– Относись к этому, как к этапу в своей жизни. Никто не причинит тебе вреда. Просто Гийон пытается сказать, что он в ответе за тебя, и отныне тебе придется ему подчиняться. Мы не должны опаздывать на работу.
– И из-за опоздания я лишусь завтрака и буду смотреть, как едите вы все?
Гийон приподнял одну бровь и посмотрел на это сгорбленное существо.
– Какой ты хочешь кофе? – неожиданно спросил он.
– Латте, двойной.
– Что? – не понял он.
– Вам не знакомо слово «латте»? Это кофе с горячим молоком и сахаром.
– А-а-а. В наше время он называется «кофе с молоком и сахаром».
– Пусть будет так.
– Латте, – хмыкнул он. – Дженни, – крикнул Гийон, – принеси нашей госпоже латте, пожалуйста!
Девушка-официантка, к которой он обращался, удивленно уставилась на него.
– Что, простите?
– Вот видишь, – он повернулся к Кайлин, – здесь не знают таких слов. Научись, пожалуйста, выражаться без этих своих оборотов.
– Как же узнать, что они никому не известны?
– Поинтересуйся у Маркуса, все-таки вы с ним почти ровесники.
Маркус вперил взгляд в стол, чтобы больше не испытывать это чувство стыда перед ней. Да, Гийон был обладателем редкого заносчивого характера, а если учесть, что и судьба этого человека наложила на его личность определенный отпечаток, получалась весьма взрывоопасная смесь.
Через минуту девушка принесла ей большой картонный стаканчик с кофе, который по аромату мало чем походил не то что на латте, а на кофе в принципе. И насколько бы ни было сильным ее желание выпить это пойло, она не стала его пробовать.
– Чего же ты не пьешь? – засмеялся Гийон. – Или опять что-то не так?
– Ничего, – ответила она и полезла в карман за стеклянной карточкой.
– О, ну это совсем другое дело! Сегодня Кайлин оплачивает наш завтрак. Спасибо, дорогуша!
Она больше не смотрела на него. Официантка забрала карточку и вскоре принесла прибор с сенсорным экраном. Катерина знала, что нужно приложить к нему палец, чтобы просканировать отпечаток.
– Ну, а теперь пора выдвигаться, – объявил Гийон, поднимаясь с места.
Маркус подошел к Кайлин и, наклонившись к самому уху, спросил:
– Может, возьмешь кофе с собой?
– Спасибо, Маркус, не нужно, – прошептала она и встала из-за стола.
– Поедешь с Ено! – бросил напоследок Гийон и направился к выходу.
Маркус нагнал его у самой машины:
– Зачем ты так с ней?
– Как, «так»?
– Она ничего нам не сделала. Подумаешь, опоздала? Кто из ребят не опаздывал?
– Маркус, посмотри на нее. Какой из нее аналитик? Того и гляди, грохнется на пол при виде места преступления. В лучшем случае ее стошнит.
– Ну и что? Она же не выбирала эту должность. Девушка вообще очень странно ведет себя. И она вполне способна была язвительно ответить тебе в кафе, хотя не и стала этого делать.
– Хочешь сказать, что у этого существа есть характер?
– Да, вчера она была более разговорчивой, чем сегодня.
– Что же с ней произошло?
– Мы напугали ее.
– Ничего, переживет.
– Это неправильно, Гийон. Ей тяжело, и мы должны это понять.
– Слушай, чего ты так волнуешься за эту миллионершу?!
– Она из простых.
– Не смеши меня.
– Говорю тебе. Я не первый раз забираю пробужденных. Сам таким был. Первое место, куда они едут – это банк. А Кайлин поехала домой.
– Это еще ничего не значит.
– Она не знает, сколько на ее счету денег. Она вообще ничего не знает.
– Но средства на криогенизацию она все-таки нашла?
– Все равно что-то с ней не так.
Гийон обернулся у самой машины и посмотрел на Кайлин. Девушка вышагивала рядом с Ено, спрятав руки в карманы. «Слишком убогая для богачки», – подумал он и громко окликнул ее.