Пробуждение
Шрифт:
Вода холодила кожу. Мэгги прикрыла глаза и смаковала, как ткани и поры поглощали влагу. Истощенная, желала только одного – поспать, но сильный жар в крови будоражил. Сила природы. Прислонилась к стенке душа и позволила воде литься на грудь, массируя сильно ноющую плоть. Значит, если её место здесь, в этом диком нецивилизованном мире, то такая реакция тела никогда не пройдёт? Мэгги слегка обтёрла прохладную воду, намереваясь окончательно обсохнуть под вентилятором.
В темноте она неподвижно лежала на кровати, слушая дождь. Сердце стучало
Брандт лицезрел, как Мэгги охватила агония сексуальной горячки их вида. Она являла собой самое чувственное существо, когда-либо представавшее взору. От картины её тела, скользившего по простыням, бросило в жар, плоть заныла. Её пальцы двигались по коже, которая ему принадлежала. Прикасались к местечкам, для него созданным. Он зарычал, низкий стон голода. Похоть, нужда настолько сильные, что мысли о чести и будущем ушли на второй план. Он возьмёт её сегодня вечером. Сейчас. Не будет никакого ожидания.
А потом Мэгги уткнулась лицом в подушку и заплакала, словно разрывалось сердце. Этот звук охладил его пыл.
Брандт хорошо видел в темноте. И теперь, смотря на неё, ощутил страхи и одиночество, смущение и унижение от вещей, которыми она не могла и надеяться управлять или понять. Изменяя её жизнь столь кардинально, он и не предполагал, что так на неё повлияет. А только погубит себя. Брандт сидел на балконе и слушал. Пока Мэгги, наплакавшись, не уснула. Неожиданно, его сердце чуть не разбилось вдребезги.
Глава 3
Во сне Мэгги слышала успокаивающий мужской голос. Ей грезились утешительные объятия. Чувственно скользящий по коже мех. Бесшумный бег по тёмному лесу на четырех ногах – не двух. В видениях она вела себя возмутительно, обольстительно, соблазняя пару, вертелась и приседала. Ей снились вспышки фонарей и звуки выстрелов. И человек, аромат которого наполнял желанием.
Проснулась Мэгги после полудня, голое тело раскинулось, запутавшись в простыне. Она ясно помнила странные бессвязные сновидения. Сначала к ней пришли ощущения, затем звук. Пронзительные голоса птиц. Гул насекомых. Болтовня обезьян. Дождь.
Уже стояла влажность. Включенные вентиляторы создавали видимость прохлады, разгоняя по комнате душный воздух. Она повернулась к окну и с удивлением обнаружила москитную сетку, пологом покрывавшую кровать. Полусонная, она лениво сдвинула её в сторону и поняла, что смотрела из-под полуопущенных ресниц на самые неотразимые и завораживающие глаза, когда-либо ею виденные. Расплавленное золото. С поволокой. Гипнотические.
Сердце
— Что ты здесь делаешь? – протараторила она.
В жизни Мэгги не видела такого физически пугающего человека. Парализованная, не в силах пошевелиться, она только беспомощно на него смотрела. Шок, смешанный со странным волнением.
Брандт отодвинул сетку в угол, взгляд собственнически скользил по её телу. Простынь сбилась, открывая взору больше, чем скрывая. Её шелковые волнистые рыжевато-золотистые волосы рассыпались по подушке. А из тени между длинными ногами выглядывали кудряшки цвета раскалённого золота. Он сглотнул от внезапной сухости во рту.
— Я хотел убедиться, что ты в порядке. Подумал, что небезопасно оставлять тебя одну в незнакомом доме посреди тропического леса, поэтому и остался охранять. Я Брандт Толбет.
Как бы сильно он не пытался себя приструнить, округлость груди дразнила, притягивала пылающий взгляд.
Мэгги словно ощутила прикосновение палящего пристального взора, скользящего по телу. В смятении, с лёгким вздохом она села, натягивая на себя простынь.
— О, Боже! Я голая!
Его прекрасно вылепленный рот изогнулся в намёке на улыбку.
— Я заметил.
— Так не замечай.
Придерживая одной рукой у шеи простынь, другой она настоятельно указала на дверь. Он самый красивый из всех мужчин. Черные как смоль длинные, густые и блестящие волосы словно манили зарыться в них руками. Учитывая события прошлой ночи, у Мэгги отсутствовала полная уверенность, что для Брандта безопасно находиться с ней в спальне. Особенно, когда она в чём мать родила.
— Я оденусь, и встретимся внизу на кухне.
Он расплылся в нежной улыбке.
— Я принёс тебе поесть.
Взяв с комода серебряный поднос, Брандт положил его на кровать.
— Я не против, что ты го ... э-э ... неодетая. Это оживляет интерьер комнаты.
Она покраснела до корней волос. На подносе находились фрукты, стакан холодного сока, кружка горячего чая и разноцветная свежая орхидея. Изысканная. Кто бы ещё мог догадаться преподнести ей что-то столь прекрасное в первое пробуждение в тропическом лесу?
Оторвав взгляд от подноса, она уставилась на Брандта. Он обладал привлекательной мужественной внешностью. Сплошные мышцы, бугристые бицепсы, широкие плечи.
Пылающий пристальный взор завораживал так, что Мэгги пропала в момент, когда их взгляды встретились. Она никогда прежде не видела у мужчин таких глаз. Они принадлежали созданию джунглей, охотнику, нацеленному на добычу. Тем не менее, он догадался принести ей цветок на серебряном подносе с едой.
Мэгги поспешно разорвала зрительный контакт, прежде чем навсегда затеряться в этих таинственных омутах, в таком контрасте между хищником и поэтом.
— Не думаю, что спальня нуждается в оживлении, — пробормотала она, стараясь на него не глазеть.