Процент счастья

Маринелли Кэрол

По привычке Николай зашел в Интернет, чтобы узнать новости из жизни своих друзей из детского дома, и прочитал о последних событиях из жизни Севы.

Нью-Йорк. Местный эксперт по вопросам интернет-безопасности, Севастьян Державин, был замечен в Лондоне с подбитым глазом и ужасным порезом. Рядом с ним находилась его личная помощница, Наоми Джонсон, на пальчике которой красовалось огромное помолвочное кольцо с черным бриллиантом.

На фотографии Сева и Наоми

шли за руки по улице, и, несмотря на свое побитое лицо, Сева выглядел очень счастливым. И он заслуживал счастья.

В детском доме было четыре темноволосых, светлолицых и черноглазых мальчика, которые изрядно доставали своих воспитателей. Они родились без надежды, но у каждого из них была мечта. Во-первых, они мечтали, что однажды их заберут в настоящую семью. Но такого не случилось. Детей с такой бледной кожей, которая так и не порозовела, и черными как смоль волосами было куда сложней пристроить в семью, чем белокурых и голубоглазых ангелочков.

Но мальчишки не переставали мечтать.

Близнецы, Даниил и Роман, хотели стать известными боксерами и не сомневались, что добьются своей цели. Севу ждало блестящее будущее благодаря его поразительному уму, а что касалось Николая, его всегда тянуло к морю. Он не знал, кем были его родители, но не сомневался, что его отец был моряком.

Николай полюбил море задолго до того, как увидел его по-настоящему.

Но в детском доме мечты быстро умирают.

Когда близнецам исполнилось двенадцать лет, Даниила усыновили и увезли в Англию. Его родной брат, Роман, стал еще более необузданным, и его перевели в особо охраняемое крыло приюта.

Севе исполнилось четырнадцать, и его способности к науке стали еще более заметными. Его перевели в другой класс, и он надеялся, что сможет получить стипендию на обучение в одной из престижных школ. Николай с Севой по-прежнему ездили вместе на автобусе в школу и ночевали в одной комнате, но без друга успеваемость Николая ухудшилась, и на него начал наседать учитель, который вызывал у него особую неприязнь.

– Скажи-ка мне, Николай, почему ты вдруг съехал с пятерок на тройки? – однажды спросил он.

Николай пожал плечами. Ему не нравился этот преподаватель, который вечно цеплялся к нему и задерживал после уроков, из-за чего он не успевал на автобус и был вынужден возвращаться в интернат пешком.

– Тебе помогал Севастьян? – с нажимом спросил преподаватель.

– Нет, – покачал головой Николай. – Я могу идти? Я опоздаю на автобус.

На улице было морозно, а его куртка совсем не защищала от холода.

– Нам нужно обсудить этот вопрос, – как ни в чем не бывало продолжил учитель. – Твой друг может не получить стипендию, если я сообщу, что он помогал тебе жульничать в выполнении домашних заданий.

– Он не помогал мне.

Преподаватель достал листочки с заданиями с экзамена по математике, который недавно сдавал Николай, и попросил его сесть и еще раз

решить эти самые задания.

– Ты справился с ними два месяца назад, значит, сможешь и сейчас.

– Я не уверен.

– У твоего друга могут возникнуть очень большие проблемы…

Николай опустил глаза на листик с заданиями и взмолился, чтобы на ум пришли правильные ответы. Конечно, Сева помог ему тогда на экзамене, но они не смотрели на этот поступок как на жульничество. Просто друг помогал своему другу.

А теперь эта помощь может превратиться в настоящую проблему.

– Это Севастьян решил за тебя все уравнения? – спросил преподаватель и поднял руку.

Николаю показалось, что он собрался дать ему подзатыльник, но рука мужчины опустилась на его плечо.

– Нет, – упрямо повторил Николай и попытался сбросить его руку со своего плеча, но безуспешно.

– Николай, не упрямься, – вкрадчиво сказал его мучитель и, взяв стул, присел рядышком. – Как я смогу помочь тебе, если ты не говоришь мне правду?

– Севастьян тут ни при чем.

– В таком случае почему же ты не можешь решить эти примеры?

Николай молчал. Он услышал, как просигналил водитель отъезжающего автобуса, и понял, что ему снова придется возвращаться в интернат пешком.

– Я отвезу тебя, – сказал преподаватель, и Николай нахмурился. Уж лучше мерзнуть. – А насчет помощи Севастьяна…

– Мы не жульничали, – взмолился Николай, пытаясь спасти положение и выгородить Севу, чтобы тот не остался без стипендии. – Сева просто показал мне, как решать эти примеры.

– Хорошо, – мягко ответил учитель, и сердце Николая учащенно забилось, предчувствуя беду. – Все останется между нами, и ни у кого не возникнет никаких проблем.

Николай уставился на листок с примерами и вдруг почувствовал руку высоко на своем бедре.

– Не так ли? – вкрадчиво спросил преподаватель, но Николай ничего не сказал в ответ.

Его дворецкий вернулся и даже бровью не повел, посмотрев на столик, который Николай перевернул в приступе ярости, вспоминая события из прошлого. Он выложил перед Николаем костюм и рубашку, которые успел выгладить, а также галстук и туфли.

Николай принял душ, надел белоснежную рубашку и галстук темно-серого цвета. Костюм, выбранный дворецким, сел на его широченных плечах на удивление хорошо.

Николаю казалось, что он собирается на похороны, такой невыносимой была тоска по его потерянному другу, но ему очень хотелось увидеть Севу счастливым.

Он решил, что наденет солнцезащитные очки и снимет их перед самым входом в церковь.

Николай не стал выводить свою машину из гаража, вместо этого он вызвал такси.

Когда машина остановилась у церкви, водитель повернулся к Николаю за деньгами, но тот отрицательно покачал головой.

– Две минуты, – сказал он с сильным русским акцентом.