Процесс Лунного Зайца
Шрифт:
Фогт: Позвольте, я все-таки договорю.
(пауза)
Фогт: Спасибо. Эти тезисы в жанре марксистского диалектического материализма и дарвинизма, о том, что, материальный прогресс забраковал нашу цивилизацию, и что эволюция забраковала нас самих, как биологический вид, обходят стороной главное: субъективный фактор. Роль конкретных людей, корпораций, правительств в том, что рушатся цивилизации и вымирают целые народы. Норманнам оказалось выгодно дать квази-личностям права, потому, что это дает геополитические преимущества на Луне.
Ульрих: Тогда уж, селенополитические.
Фогт:
(пауза)
Рассел: Ох уж этот гуманитарный подход. Апокалипсис. Бунт машин. Терминатор. Матрица. Иррациональный страх перед техникой. Страх древних луддитов перед машинами, способными трудиться без биологической усталости. О, ужас! Машины вытеснят людей! Страх современных гуманитариев перед машинами, способными мыслить, но без биологической чувствительности к среде. Снова: о, ужас! Машины вытеснят людей! На самом деле, квази-личности это компьютерные программы. Их способность к самосознанию надо учитывать в законах, но это не новость. Об этом говорили с 1999-го года. За системами с искусственным интеллектом должны быть признаны некоторые права. Это нужно не только им, но и нам, людям. И процесс Ледфилда показал, почему это нам нужно. Субъект, истязающий мыслящего робота, поступает так потому, что мечтает истязать живого человека. Правосудие не должно снисходительно смотреть на такого патологического субъекта.
Фогт: Вы уходите от проблемы. Определенное правительство, с помощью правовых ухищрений, дает права квази-личностям, чтобы получить локальный политический гандикап. А глобально, квази-личности, как более выносливая раса, действительно вытеснят людей. Это не ткацкий станок, против которого боролись луддиты. Это нечеловеческий разум, способный целенаправленно конкурировать с нами!
Рассел: Опять абсурд! Программы способны функционировать только в виртуальной компьютерной среде, которую люди создают и поддерживают в рабочем состоянии.
Ульрих: Это временно. Когда появятся роботы-ассемблеры, все изменится.
Корр.: Что такое роботы-ассемблеры?
(пауза)
Ульрих: Это роботы, которые сами размножаются. Строят себе подобных из веществ окружающей среды. Примерно так же, как это делают биологические организмы.
Рассел: …Поэтому, таких роботов следует считать живыми организмами. И не надо путать две разные проблемы. Проблема роботов, или программ, или квази-личностей, надуманная. Ее нет. Какие-то корпорации и правительства хотят извлечь выгоды из правового статуса квази-личностей. Обыкновенное коммерческое или политическое крючкотворство. Ничего нового. Ничего глобального.
Фогт: Но проблему роботов-ассемблеров вы, надеюсь, не будете отрицать?
Рассел: Не буду. Но это частный случай более общей проблемы намеренного или случайного создания искусственных живых существ, конструкция которых окажется успешнее нашей по критерию естественного отбора. Если это произойдет, то такие существа, как справедливо отметил доктор Ульрих, вышвырнут нас из жизни. Такие существа могут возникнуть многими разными способами. Это построение роботов-ассемблеров. Это генная модификация домашних животных, как в романе «Планета обезьян» Пьера Буля. Это генный дизайн на базе еще каких-то существ. Например, муравьев. Приделайте муравью легкие вместо трахей, добавьте ему ганглий в мозг, увеличьте его до размеров собаки, и он вышвырнет вас с Земли, как динозавра.
Фогт: Поэтому я и говорю, что людям пора остановиться, пока они, намеренно или случайно, не создали что-либо подобное.
(пауза)
Рассел: Не будьте так наивны. Кто остановится? Конкретно?
Фогт: Конкретно западный мир, локомотив опасной экспансии технологий.
Рассел: Допустим, он остановился. А Китай не остановился. И Индия с Бразилией не остановились. Ну, и где окажется наш западный мир лет через двадцать?
Фогт: Западный мир должен проводить политику дипломатического давления, чтобы другие регионы присоединились к общим принципам контроля над технологиями.
Рассел: Кто на кого и зачем будет давить? Нет парня по имени «Западный мир», есть миллионы конкретных людей и группировок со своими интересами. Свежий пример: скандал с атомной бомбой «Nuker». Есть Меганезийский военно-политический блок, объявленный международным изгоем. И весь цивилизованный мир с этим, кажется, согласен. Но некая спецслужба янки через какую-то норманнскую спецслужбу, без проблем продает Меганезии прототип новейшего ядерного устройства. Это понятно любому, кто анализировал ситуацию, но доказательств нет. Такие вещи происходят регулярно. В начале века кто-то продал атомные технологии Северной Корее. И все понимали, что это китайская игра, но доказательств опять же, не было.
Фогт: Надо строить более эффективную систему международного контроля.
Ульрих: Ой, только не это! У нас уже строили такую систему. А потом оказалось, что строители лоббируют госкредиты для военно-промышленного комплекса и получают огромные нелегальные доходы от продажи оружия через Грецию в Ливию.
Фогт: Но это же не повод ничего не делать и сидеть сложа руки!
Ульрих: Делать, что попало, это еще хуже, чем не делать вообще ничего!
…
За столом появилась Эйелкйар Оттардоттир, свеженькая, как огурчик, и одетая в колоритном молодежном стиле цветных кварталов.
— Ух! Пять минут контрастного душа, и я уже люблю всех людей! Или почти всех. По крайней мере, присутствующих. А чьи это триста талеров на столе?
— Пока мои, — ответил Джаггел, — Но их судьба зависит от результата пари.
— Все уже понятно, — Ян махнул рукой, — Забирайте мой коробок, и приглушите звук. Надоело слушать эту болтовню… Черт! И как я теперь буду прикуривать?
— Хотите, я подарю вам зажигалку? — предложила исландский лейтенант.