Прочные узы
Шрифт:
– Курсанты, вы молодцы, – с хриплым стоном сказал ректор и медленно стал заваливаться, соскальзывая со спины своего дракона прямо в цветное марево портала.
Вулкан дёрнулся в попытке поймать своего хранителя, но только толкнул его прямо в колышущеюся арку. Всё происходило слишком быстро, и вместе с тем, как будто в замедленной съёмке: летящее тело бессознательного ректора, надсадный крик Аманды и Космос, нырнувший с высоты – оттолкнуть Саммерса в лапы Вулкана. А затем – вспышка, после которой Антарион и его чёрный дракон просто исчезли.
– РИОН!!! – мой вопль прорезал воцарившуюся
Дальше всё было, как в тумане: чьи-то крики, бронзовые когти Тайфуна, не дающие нам последовать в Разлом, и боль, выворачивающая душу наизнанку, а потом темнота.
Глава 65. Надежда
Ирейна Вилан-Ройс
– Ири, ты должна поесть, – с некоторым опасением в голосе сказал Дэнис, но мне не хотелось не то, что думать о еде, а даже дышать.
– Уйди, – прохрипела я. От недели бесконечных рыданий, прерываемых лишь криком и воем, горло саднило, но это не было тем, что могло меня беспокоить. Что такое горло, когда болит душа? Когда-то я считала, что это красивое выражение не в меру велеречивых людей, но оказалось, что это невыносимое страдание, от которого не спасают ни лекари, ни время.
– Прекрати, Ирейна! Это невыносимо! Мне тоже плохо, а ты закрылась и не пускаешь никого к себе! Ты мне нужна! – со слезами на глазах кричал Дэнис, встряхивая моё обессиленное тело, но я уже не могла даже плакать.
– Уйди. Я не хочу тебя видеть. Ты предал нас. Мы должны были пойти за Рионом! – из последних сил крикнула я, отталкивая руки мужа.
Видеть его, вспоминать о том, что нас всех связывало, было невыносимо, как тыкать палкой в воспалённую рану, которая и не думала затягиваться.
– Ты думаешь, он этого бы хотел? Позволил бы нам прыгнуть за ним в пекло? – спросил Дэн, отшатываясь от меня. Ему было больно. Очень больно. Где-то в глубине души всколыхнулось желание обнять и утешить своего мужчину, но от мысли, что я буду прикасаться к нему, когда Риона больше нет, сделалось не по себе. Как будто я собиралась предать его… нас.
– Нас больше нет, Дэнис. Уходи! Не хочу тебя видеть! – кричала я и не могла остановиться, несмотря на то, что видела, как побледнел Дэн.
Он вышел молча, заметно шатаясь, а я как будто снова умерла. Что-то внутри меня упорно твердило, что Рион жив, он там, за проклятой завесой портала нуждается во мне. Душа рвалась к нему, но…
Нас заперли. Меня – в этой комнате, в которой всё напоминало об утерянном счастье, а Цессу и Тая – в магически укреплённых клетках, как диких зверей. Я чувствовала её боль, отчаянное стремление лететь к Косу, но мы обе были не вольны последовать туда.
В то страшное утро я пришла в себя связанная. Рядом сидел бледный Саммерс. Его рёбра были перебинтованы, а рука привязана к торсу, но пугало не его состояние, а приговор в тёмных глазах мага. Он смотрел на меня… с жалостью и виной.
– Зачем меня связали? Сколько прошло времени? Отпустите! Я должна лететь к Антариону! Ему плохо, я чувствую. Где Дэнис? – металась я по кровати, пытаясь освободиться.
– Прошли сутки. Ты всё видела и должна понимать, что там невозможно
– Нет! Я его чувствую по нашей связи! Он жив, понимаете? Мы нужны Риону! Раз он сумел спастись, значит и мы сможем. Нужно вызволить его, помочь! – уговаривала я профессора, дёргая магически заговорённые верёвки.
– Я… я не представляю, что вы сейчас испытываете, Ирейна, и бесконечно благодарен, что смелый Антарион спас от подобной боли мою Аманду, но… я не могу вам помочь. Вы сейчас обманываете сами себя. Невозможно выжить, перейдя через Разлом – это доказано. То, что вы чувствуете, это отголоски разорванной связи. Но даже если бы я вам поверил, то не могу пойти против воли ваших родных. В данный момент вы находитесь в состоянии болевого шока, и за вас всё решили старшие родственники. Виланы и Ройсы настаивают на вашем немедленном возвращении. Мне жаль, Ирейна, – сказал Саммерс, с трудом вставая со стула прежде, чем уйти.
Я кричала, требуя и уговаривая, но целитель снова усыпил меня.
От бесконечной череды горьких воспоминаний меня отвлёк тихий скрип двери. Я ожидала, что вернулся Дэн, и внутренне сжалась в ожидании новой боли, но это был не он.
– Рион! – с неверием вскрикнула я, но жестокая реальность просто играла со мной.
– Нет. Это я, дочка, – непривычно тихим голосом сказал Эдвин Ройс, притягивая меня к себе на колени.
Горячая сухая ладонь свёкра гладила меня по голове и внутри как будто что-то лопнуло. Я завыла, цепляясь за рубашку мужчины, плакала, содрогаясь всем телом, пока слёзы просто не кончились.
– Вот так. Всё будет хорошо, Ирейна, – уговаривал меня Эдвин.
– Не будет уже ничего хорошего. Никто мне не верит. Я его чувствую, понимаете? – икая от недавней истерики, говорила я.
– Ири… дочка. Антарион был нашим единственным сыном, смыслом нашей с Эмерией жизни. Сейчас у нас осталась только ты и Дэнис. Он тоже твердит, что что-то чувствует, но мы не можем, и не будем рисковать вами. Пожалей меня и Эми. Мы просто не переживём эту потерю ещё раз. Что бы вам ни казалось, а мой Рион никогда бы не позволил поставить вашу жизнь под угрозу. Смирись, умоляю тебя. Не гони от себя Дэна, просто… просто живи. Тогда и нам будет на что надеяться, – хрипло сказал мужчина, роняя скупые слёзы.
Мы сидели, утешая друг друга, и совсем незаметно я уснула. Впервые за неделю не вырубилась под действием чар или сонных порошков, а просто уснула. Проснулась от боли, но не сразу поняла, что она не моя. Связь с Рионом молчала, плохо было Дэнису.
Не думая ни о чём, я шла на эти эмоции, пока не увидела мужа, сидящего прямо на дощатом полу задней веранды. После всего, что я ему наговорила, было трудно начать разговор, поэтому я просто опустилась рядом, едва касаясь Дэниса плечом.
– Ты во всём права, Ири. Это невыносимо – чувствовать его и оставаться здесь. Я слушал всех, стараясь вести себя разумно, но больше не могу. Мы рискнём. Пойдём туда, к нему. Только… пообещай, что не умрёшь, иначе Антарион меня и в загробном мире тихонько прикопает, – неожиданно сказал Дэн, возрождая уже потерянную надежду.