Продам честь. Дорого
Шрифт:
— Черт, — выругался мужчина, уткнувшись в плечо свежеиспеченной женщине, после того как рыкнул удовлетворенно-негодующе.
— Ты чего? — удивилась Елена.
— Мне трудно это осознать, но, кажется, я все испортил, хоть это и подрывает мое самомнение, — произнес Аполлон, гладя девушку по слегка влажной коже.
— Я что-то упустила? — ей было приятно вдыхать запах мужчины, смешанный с запахом сена.
Безусловно, было необычно ощущать себя в новом качестве. Вроде бы ничего не изменилось, но в тоже время поменялось много чего. Елена переступила рубеж, куда обратной дороги нет.
— Ты увидишь разницу. Будь уверена, — разочарование самим собой сквозило в голосе.
— По-моему, и так все прекрасно. Меня все устроило.
— Твою ж…дивизию, — не сдержался Аполлон. — И ты меня таким образом желаешь успокоить? Уму непостижимо. Женщина, ты не права.
Елена слегка заерзала. Ее потихоньку начала отпускать эйфория и появилось легкое чувство дискомфорта, саднения между ногами.
— Женщина в глазах мужчины всегда неправа, — произнесла девушка.
— Тебе неудобно? — с тревогой спросил Аполлон, заметив движения девушки.
— Ну как бы, немного, — честно призналась она. — Да и ножки чуть-чуть затекли.
Девушка постаралась вытянуть одну ногу, но это лишь добавило неприятных ощущений, перечеркивающих хорошие моменты.
— Еля, — ласково позвал Аполлон, проводя по волосам.
— Да? — откликнулась она. Хотя девушку так никто никогда не звал дома, но она почему-то с первого раза приняла это сокращенное имя на свой счет. В устах мужчины оно звучало чересчур сладко. Словно патока лилась по языку.
— Спасибо тебе.
— За что?
— За то, что ты такая, какая есть.
— Какая такая? — попыталась допытаться девушка.
— Непредсказуемая.
— Тоже мне еще достоинство, — фыркнула Елена.
— Ты даже не представляешь насколько, — Аполлон поймал себя на мысли, что искренен как никогда в жизни.
— А мне обычно говорили, что я упертая. Вся в дедушку, — разоткровенничалась девушка.
— Представляю, — молвил мужчина, а потом добавил. — Думаю, что разговор мы продолжим в более комфортном месте. Не возражаешь?
— Угу, — буркнула Елена.
Процесс вылезания из стога сена в полнейшей темноте сопровождался одной придавленной мужской ногой и потерянными брюками, дополненными легкой руганью.
— Тебе не холодно? — поинтересовался Аполлон, снимая с себя майку. — На. Надень. А то где твоя я не вижу.
— Да ладно. И так дойду до дома. Ничего со мной не случится. Все равно все уже спят. Если только космонавты подглядывают в телескопы за Землей, — слегка нервно хохотнула девушка. Эйфория потихоньку отпускала не только тело, но и разум. И на место внезапно возникшей смелости приходила легкая неуверенность.
— Надень. Я настаиваю, — уверенно произнес мужчина не терпящим возражения тоном. И на ощупь натянул майку на Елену, которой пришлось подчиниться.
Слегка пошатываясь, девушка, влекомая Аполлоном, двинулась в сторону выхода. Как бы не было темно, но дверной проем был освещен звездным светом, указывая направление.
— Интересно, а куда сбежал лисенок? — спросила девушка.
— К себе. В норку, — получила ответ.
«Ох, уж эти женщины», — подумал Аполлон, шагая рядом. — «Не могут не думать о ком-то еще, вместо того чтобы уделить внимание любимому человеку».
Над входом в дом по-прежнему горел свет, он и вел по направлению к себе, указывая путь. Мужчина бережно обнимал за талию девушку, льнувшую к его обнаженной груди. Его майка прикрывала тело Елены, достигая бедер. Он правильно подумал, что девушке будет не комфортно оказаться полностью голой на свету. А так она чувствовала себя вполне сносно.
Аполлону пришлось выпустить девушку из рук, чтобы задвинуть засов на двери. А когда он обернулся, то услышал приглушенный «ах».
Он вначале не понял, что именно привлекло внимание девушки, а потом догадался перевести взгляд туда, куда глядела девушка.
На его брюках в районе паха виднелись пятна крови. Они очень хорошо выделялись на светлом материале. Ведь там, в сарае он так и не снял их полностью.
Повторный «ах» возник, когда Елена увидела свои бедра, выпачканные аналогичными следами.
— Мы же не поросенка резали…, - произнесла она, разглядывая себя.
— Еля, — ласково позвал Аполлон. — Пойдем, я наберу тебе ванну.
21
Любому аэропорту мира, как бы они не отличались внешне и по внутреннему убранству, свойственно одно общее чувство. Это чувство ожидания. Оно витает в воздухе, им насыщены все стены здания, его переживают большая часть людей, находящихся в помещениях аэровокзала.
Люди, как муравьи в растревоженном улье, сновали то туда, то сюда. Одних доставляли автобусы с посадочной площадки аэродрома, иные вливались в поток живой кишащей массы через гибкие рукава-переходники. В противовес вновь прибывшим в другой части аэропорта, снедаемые томлением, связанным с предвкушением (приятным или не очень — это другой вопрос) вылета, граждане разных стран считали минуты до объявления посадки на свои рейсы.
Елена безучастно смотрела на людские потоки, текущие в разных направлениях, в зале ожидания. Ей было все равно объявят посадку на ее рейс сейчас или спустя три часа. Для девушки время застыло, словно она попала внутрь желеподобной медузы. На душе было пусто. Или может быть так казалось девушке, снедаемой изнутри разочарованием.
Хотя, на что она надеялась? На большую внезапно возникшую любовь? Так не бывает, а если бывает, то только не в жизни и не с нею. В принципе, ей и жаловаться то на судьбу не стоит. Она получила все сторицей: и приобрела первый незабываемый опыт, да и еще за это деньги получила…
Деньги…как горько осознавать, что все то, что казалось прекрасным, оказалось проплаченным…до копеечки. Но самое неприятное — винить за нонешнее состояние надо только себя..
— Можно присесть с вами рядом? — раздался приятный баритон.