Продана замуж
Шрифт:
— Нормально, — вру я.
— Идём, тебя ждут.
— Зачем? — испуганно восклицаю.
— Ну как это зачем? — мама закатывает глаза. — Вы ведь не в карты всю ночь играли? А делом важным занимались, — подмигивает. — Я видела простынь… Ух, у зятька-то зверский аппетит!
— Мама, — я вскакиваю на ноги. — Это уже переходит все границы, — сжимаю кулаки. — Это не твоё дело.
— Пф-ф! Всё, что связано с моей дочкой — моё дело. Ещё и как моё! — она практически ногой топает, скрещивая руки на груди. — А-ну быстро поднимись
Как? Уже успели об этом узнать? Быстро.
Я вспоминаю как Мария вбежала в комнату и принялась наводить там порядок. А потом взялась и за постельное бельё.
— Я не хочу обсуждать при всех потерю своей невинности! — почти плачу от ужаса, который начал меня преследовать с того самого дня, как я приехала к родителям на каникулы.
Быстро поднимаюсь с со стула и бегу в холл. Поднимаюсь по лестнице на нужный этаж. Как они меня все достали! Поскорее бы уехать.
И правда! Так будет даже лучше. На необитаемый остров! То, что нужно.
Сначала я не хотела никуда ехать. Одна, по сути. С малознакомым мужчиной, но теперь просто мечтаю сбежать от пристального надзора моей полоумной мамочки.
О родителях так не говорят. Я обозвала её впервые. В мыслях ведь можно. Она и правда слишком сильно изменилась за короткий срок.
В алкоголе ли дело? Или в том, что очередная её доченька созрела, чтобы быть выданной выгодно замуж. За баснословную сумму.
— Ты готова? Мы опаздываем.
Как только врач покинула комнату, в неё без стука вошёл мой муж. Карим был уже одет при полном параде. Красивый, ухоженный, в щепетильно выглаженных брюках и белой рубашке.
Только вот без грима. Сейчас шрам на лице виднелся отчётливо.
Если он такой богатый, почему не сделает пластику? Почему замазывает его всякий раз, когда нужно посетить важное мероприятие? Живет по принципу: «Шрамы украшают мужчину?».
— Да, сейчас я кое-что возьму и можно ехать.
Мне нужно попрощаться с комнатой. Здесь прошла вся моя жизнь…
Не верится, что сейчас я покину стены родительского дома.
И слава богу!
Какая то часть внутри меня ликует от радости.
— Буду ждать внизу. Много одежды не греби, достаточно купальника и пару платьев. На светские приемы таскать тебя не буду. Если что-то понадобиться из тряпья, я сам тебе куплю. Ты будешь носить лишь то, что я захочу. Лишь то, что я выберу тебе сам.
Прикусываю губу.
А как же те наряды, что мы купили с сестричками?
Их что теперь выбросить?
— Но я, но у меня… Мы с сёстрами…
— Не интересно, — хамски обрывает, разворачивается и хлопает дверью.
Робот поганый!
Аш! Держите меня крепче…
Я несколько раз выдыхаю, сжав кулаки, уговариваю себя расслабиться и быстрее переодеться в дорогу. Желание покинуть дом, сильнее желания просто взять и врезать Асадову кулаком между глаз.
Он невыносим! Непробиваем! Танк ходячий.
Как его расшевелить? Как смягчить?
Что я делаю не так? Кто бы дал совет?
Веду себя покорно, не огрызаюсь. Минет вон как старалась делать! Хоть и не умела, боялась. Но ради него это сделала. А барину всё не так. Чудовище по жизни. Что ещё сказать?
Рожденный зверем, человеком не станет. Наверно надо принять тот факт, что у моего мужа ужасный характер. Но я не оставлю попыток укротить зверюгу!
Я упёртая. Я уже всё решила. Потому что я хочу жить в любви и комфорте.
Это будет крайне сложная задача — влюбить в себя монстра. Но это станет для меня интересным состязанием. Посмотрим, кто кого.
С этими мыслями я быстро собираю необходимые вещи, осматриваю комнату в последний раз.
Вздохнув, выхожу в коридор и направляюсь к выходу. Там меня уже ждёт всё семейство вместе со слугами и самыми близкими гостями.
Я просто не верю, что всё, сейчас я покину родной дом и у меня начнётся новая жизнь.
Мать что-то тарахтит мне на ухо, обнимая. Задалбливает советами, но я их не слышу, летаю в где-то далеко в своих мыслях. Следующий на очереди отец. Поцеловав меня в щеку, он успевает шепнуть на ухо слова с угрозами, касательно Мишки. Напоминает, что парень до сих пор у него. Его отпустят сразу же, как только мы окажемся на Мальдивах. Туда простой садовник уже точно не доберется.
Последними со мной прощаются сестрички. Их я люблю больше всего на свете. Обняв их, я прослезилась. До этого твёрдо держалась.
Лепет гостей быстро стихает, когда из дома важной походкой выходит ОН. Кивнув, бегло оглядев семейство, Карим направляется к машинам.
Я торможу.
— Ну, давай, пошла, — мать толкает меня в спину, улыбаясь сквозь стиснутые зубы. — Постарайся там… Преврати отдых мужа в рай. Иначе он и копейки нам не даст.
Очнувшись, я следую за Каримом. Меня больше не поражает наглость мамы и то, как она не стесняется выражаться, наверно я уже просто привыкла.
Ворота закрываются за моей спиной. Я не оборачиваюсь. Не за чем. Сбитый водитель — охранник, открывает перед нами дверь автомобиля, и я мы садимся внутрь.
Хлопок. Рёв мотора.
Роскошный седан бизнес класса, в сопровождении трёх громадных внедорожников, мчится в аэропорт.
Мы добираемся за пятнадцать минут. Кортеж Асадова несётся прямо по взлётной полосе к небольшому самолету, что стоит посреди просторной территории и охраняется как собственность президента.
Это даже не чартерный рейс. Это… личный самолёт Карима.
Супруг молчит. Ни слова. Держится холодно и отстранённо. Окружающие люди, включая персонал, явно нервничают в его присутствии. Ведут себя как будто боятся. И это так.