Проданная Истинная. Месть по-драконьи

Белова Екатерина

— Хорошо, — Аланте подняла на него прозрачные глаза.

Еще и прижалась так доверчиво.

Даже через дар, он чувствовал ее усталость. Его девочка держалась из последних сил.

— Чешуйка Первородного, владыче, — перед ними опустили рассохшийся ларец, зачарованный сдерживать поток драконьей силы. — Обвязан сетью заклятий, но сами мы не видели. Побоялись открыть.

Анвар поднял глаза на умильно улыбающегося главу Леяш и с трудом удержался от усмешки. Ну, конечно, открыть они побоялись. Леяш, которые регулярно на протяжении тысячелетий нагибали Вальтарту во все позы и при каждом императоре находили себе теплое местечко. Но дар уместный, показательный. Леяш всегда правильно выбирали сторону, и на этот раз они поставили на Сопределье. Что ж. Если они готовы защитить Аль, он отдарится ничуть не дешевле.

— Открой, Аль.

Сказал и сразу помрачнел. Его Аль доверчива, как котенок. Тут же открыла под всеобщее аханье, даже не понимая, какое послание вложено в этот ларец. Он перехватил озабоченный взгляд Каса и едва заметно кивнул. Ссора ссорой, но его сила пригодится Аланте, как и сила Леяш.

— Что происходит? — спросила Аланте тихо. — Такой вой подняли, словно я голая купаюсь.

У нее невообразимое чувство юмора. Очень… земное.

— Открыть сосуд с плотью Первородного дракона мало кому под силу, — сказал мягко. — Ты сумела, и отныне Вальтарта будет считаться с тобой.

К ним уже волокли новый сундук с редкими камнями из шахты Чарис. Уже обработанными, но еще не шлифованными, и Анвар отвлекся на главу Леяш, а когда повернулся к милой, возле нее уже вилось штук десять молодых и наглых дракониров из блестящих родов. Многих настолько развезло от алкоголя, что те открыто пялили бесстыдные очи на его жену. Сердце сжалось, как если бы его сжал лапой сам Первородный.

Кто-то крепко взял его за предплечье. Обернувшись, Анвар поймал стальной взгляд Каса:

— Я позабочусь о ней, — сказал он одними губами. Древний, давно забытый беззвучный язык вальтартских воинов, отправленных на смерть. Они с Касом учили его вместе. Прошлый герцог придерживался старой школы.

— Избавь, отец-дракон, мою Истинную от твоей заботы, — натренированный годами придворного лицедейства Анвар ласково улыбнулся, и не сразу понял, почему побледнел Кас.

Отшагнул глава Леяш, морщась, словно от боли, и затих зал.

— Перестань, — Аль, нимало не смущаясь, подергала его за рукав. — Тяжело дышать.

— Тебе тяжело дышать?

Он растерялся, скользнул взглядом по распахнутым в горящий огнями ночной сад окнам. Аланте засмеялась, и толпа зачарованно застыла, едва ли не заглядывая ей в рот.

— Мне нормально, а вот им… — она повела рукой, и Анвар с ужасом понял, что аура Фалаш, страшная и черная, напившаяся древней крови, набравшаяся божьих даров, расползлась по зале черным пятном.

Он схлопнул ее мгновенно, но успел поймать парочку недобрых жестов от Диана и на миг вернулся в далекое детство, когда за потерю самоконтроля ему перепадало кнутом меж крыльев. С разных концов зала навстречу шагнул его личный отряд, собираясь в боевую звезду, а глава Чарис в ужасе хватался за седую бороду, бегая взад-вперед на разумном расстоянии.

Ледяные узоры прихватили окна и стены, уничтожили половину светильников. Цветочные гирлянды почернели и скукожились, а большинство гостей, отступили к стенам, поддаваясь животному ужасу.

Из дурацкой ситуации его выручила Аланте. Встала, прильнула кошкой к его руке, обволакивая теплом и неуловимо-карамельным запахом.

— Пришли новости из столицы, — беззастенчиво врала его Истинная. — Хоть свадьба, хоть похороны, а императору в разговоре не отказывают. Мы примем дары в течении завтрашнего дня.

— Мы понимаем, Вейра Фалаш, — тут же, с признательностью во взгляде, согласился глава Сталеш.

Он был старый и опытный, не одну войну прошел с его дедом. Драконы вторили ему нестройным согласным гулом.

Аль потянула его прочь из залы, и он, как заколдованный, пошел следом. Это было очень… тепло? Нежно? Сама мысль, что жутковатую зверюгу вроде него защищает малышка вдвое меньше ростом, а если перекинуться в первичную ипостась, то и вовсе размером с горошину, причиняла радость и боль. Ей даже в голову не пришло, что защищать нужно от него, а не наоборот. Доброта, утерянная в искусственно созданном безразличие, осталась в Аль на уровне рефлексов.

Он покорно поднялся в собственный кабинет, после, подчиняясь теплой ауре Аль, сел в кресло и послушно подставил голову под тонкие пальцы.

— Что произошло? — спросила она. — Раньше ты никогда не выпускал зверя, а теперь в залу спускаться страшно. Снег до утра убирать будут.

Раньше Кас не говорил глупостей. Он-то должен знать, что значит потерять Истинную.

Анвар виновато прижался щекой к ее ладони:

— Испугалась? Прости, я не должен был терять контроль.

— Что? Нет! — кажется, она искренне удивилась вопросу. — Мне нравится твой поток, я бы даже холодным его не назвала, даже наоборот. Мне он кажется горячим.

Анвар уже привык, что с Аль он очень многое делает впервые в жизни. Сегодня он впервые покраснел.

У Аланте был дар просто, без единой порочной нотки говорить смущающие вещи. Известно же, что горячей магия Ледяных Фалаш кажется только тем, кто идеален для них в постели.

Дракониц, чувствующих этот жар, находилось предостаточно, но их желание не шло ни в какое сравнение с бесстрастным голосом Истинной. Таким голосом профессиональный лекарь комментирует анатомию сходящего от желания с ума дракона.

Темное возбуждение тут же вскипело в магических жилах. Перехватило горло.

— У тебя здесь чешуйки. — Аланте подхватила выбившиеся из хвоста прядки у самых висков. Голос стал глубже, ниже. — И здесь. И… тут тоже.

Палец бесстыдно прошел от виска к ключице, к ямке, где судорожно стучала кровь, по груди, застыв на камне-пуговице. Где-то напротив сердца.

Анвар не мог чувствовать ее дракона, зато сам был перед Аль, как на ладони.

Медленно, словно боясь потревожить разлитое в воздухе острое желание, он повернулся к Аланте. Зрачок у нее расползся на всю радужку, губы алели, как цветочный бутон. Он сжал до острой боли собственный кинжал, спрятанный у бедра, чтобы не спугнуть. Не наброситься на Истинную, потакая изнанке собственной животной сути. Чтобы взять быстро, жарко, бесконтрольно отдаваясь сиюминутной жажде.