Проданная невеста
Шрифт:
Выбежала из магазина. По счастью, незадачливая покупательница еще не скрылась из виду.
— Подождите! Подождите!
Но женщина удалялась не оборачиваясь. То ли не слышала, то ли не принимала на свой счет.
— Вот, вы потеряли, — догнав. Вика протянула ей кошелек.
Женщина посмотрела на него растерянно. А потом расплылась в благодарной улыбке.
— Ой, спасибо вам, девушка!
Забирая кошелек, задержала Викину руку в своей. И вдруг посмотрела как-то странно — будто в душе ее читала. Простая вроде бы женщина, лет сорока пяти на вид,
— Спасибо тебе, девочка, — повторила женщина, только голос теперь тоже звучал по-другому – негромко, но в нем чувствовалась сила — словно женщина была облечена некой властью. — Ты мою беду отвела, а я помогу тебе. Послушай меня. Вижу я твою дорогу жизни — ясно вижу, как на ладони. И соколика синеокого, что вьется вокруг. Не подпускай его к себе — никогда не подпускай! Иначе познаешь горе горькое. Принесет он в твою жизнь лишь тьму и боль, да с ними и оставит. Станет белое платье черным. Все обратится в прах.
Взгляд женщины вновь переменился, стал менее одухотворенным — словно она вышла из некоего полутранса:
— Запомни мои слова, дочка. Хорошенько запомни. Еще прабабка моя была ведуньей, в нашей семье все ведуньи.
Она выпустила наконец Викину руку и двинулась прочь, завернула за угол дома.
А Вика все стояла, будто сама впала в транс. Очнулась, лишь когда странная женщина исчезла из виду.
Вика потрясла головой. Это еще что такое?! Никогда она не верила гадалкам и никогда не позволяла им морочить себе голову. Но сейчас сомнение царапнуло кошачьей лапой — легонько так, но когтисто.
Женщина явно не цыганка, да и ручку позолотить не просила…
Надо расспросить ее получше! Вика кинулась за угол — но там не было ни души, только стояло несколько пустых автомобилей. Куда же она подевалась так быстро? Черт! Надо было спрашивать сразу. Белое платье… Откуда незнакомка могла знать, что у Вики скоро свадьба, если и правда не обладает каким-то даром? А синеокий соколик… Воздух разом вышел из легких, и в груди образовалась холодящая пустота.
У Антона синие глаза. Вика как наяву увидела их перед собой. Нежный любящий взгляд этих глаз…
Так он смотрел на нее всегда — едва ли не с первого дня знакомства, когда Вика однажды зашла к ним в отдел маркетинга.
Да нет, бред! Она еще раз тряхнула головой. Мало ли что наговорила какая-то тетка. Гадалки всегда так: болтают без умолку — авось что-то и попадет в цель. Вика решительно двинулась прочь, подальше от этого места, от магазина, где ее угораздило повстречать ведунью.
Но коготки сомнения продолжали потихоньку царапать душу.
Гулять расхотелось, и она пошла домой, напрочь позабыв, что там ее поджидает истерика сестры.
Вспомнила, лишь когда открыла входную дверь. Но, как ни странно, в квартире царила тишина. Вот это сюрприз. Даже посеянные
— Ты могла быть с сестрой и помягче, — папа неожиданно появился в прихожей и с укором смотрел поверх очков. Читал. Неужто Наташка угомонилась уже давно? — Знаешь же, какая Наточка нервная и впечатлительная.
— Уж не должна ли я была подарить ей Антона?! — рассердилась девушка. Сестра, гадалка. Ну почему для всех свадьба — самый радостный день, а для нее, похоже, будет сплошной нервотрепкой!
— Вика, не передергивай, — строго проговорил отец.
Нет, любил он обеих своих довольно поздних дочек одинаково. Безгранично любил. Только с разумной Вики у него был какой-то спрос, тем более что планировал когда-нибудь сделать ее своей преемницей, передав руководство компанией — не ее мужу, а именно ей. На безалаберную же Наташку давно не возлагалось никаких надежд, и отец находил утешение в том, что баловал ее как мог, носился с ней больше, чем с писаной торбой.
— Наташка что, заснула? — поинтересовалась Вика, не веря, что тишина наступила просто так.
— Нет, ее так трясло. Мне пришлось позвонить Илье Алексеевичу, — на папином лбу пролегла складка, беспокоить людей в их нерабочее время он не любил, хотя сам мог заниматься делами компании с раннего утра и до поздней ночи. Но когда речь заходила о здоровье дочери, отец забывал обо всех своих принципах. — Он рекомендовал Наточке немедленную госпитализацию.
Илья Алексеевич, их сосед с седьмого этажа, главврач частной клиники, столь полюбившейся сестрице.
Вика порой удивлялась, как это папа до сих пор не арендовал ей там палату на постоянной основе.
Вообще, конечно, странно, что, вместо того чтобы испортить ей свадьбу, Наташка согласилась лечь на очередной курс терапии прямо сегодня. Но так, безусловно, лучше — теперь можно надеяться, что завтра обойдется без эксцессов.
— Значит, Наташи уже нет дома? — на всякий случай уточнила она.
— Да. Илья Алексеевич сам повез ее в клинику. И сказал, что раз бедняжку так сильно расстраивают семейные события, на какое-то время лучше свести ее общение с нами к минимуму. Иногда поговорить по телефону можно, но лично лучше не навещать.
Сказать по правде. Вике и звонить сестре не хотелось. Уж завтра — так точно. Лучше бы и та не вздумала ее «поздравлять». Может, вовсе отключить мобильник? Желательно, на все время свадебного путешествия. Аза месяц, глядишь, сестра и смирится…
И все-таки странно, что Наташка так легко отказалась от мысли испоганить ей свадьбу. Или просто решила утешиться в объятиях любовника?
Если бы не один случай, Вике и в голову бы не пришло, что между Ильей Алексеевичем и сестрой что-то есть. Но так вышло, что в тот день она надела Наташкин полушубок. И на ней была шапка, полностью скрывавшая волосы. С врачом они столкнулись на первом этаже, поприветствовали друг друга по-соседски на глазах у охраны. А в лифте Илья Алексеевич вдруг обнял ее.