Проданный ветер
Шрифт:
– А между стенками засыпаем шрапнель?
– Верно, смекаешь, казак, – улыбнувшись, проговорил Орлов. – Только не одной шрапнелью, а шрапнелью с галькой! Шикарная у нас бомба получиться, старшина.
– Спрячем ее посреди двора, а при надобности запалим с ружей винтовых!
– Только ее замаскировать хорошо надобно, что бы шальная пуля ни угодила. Значит будем считать, что их первую атаку мы поломаем непременно, у нас еще динамит кусковой имеется, из него можно гранаты поделать.
– С фитилями быстрого прогорания? Ну что же – это можно изготовить! С ними
– Правильно смекаешь, старшина и еще… Надобно несколько схронов сделать, куда можно динамит заложить, а при необходимости подорвать выстрелами.
– Артиллерию малого калибра тоже пристроим, не сумлевайтесь, – кивнув, проговорил казак, оглаживая бороду. – Пойдем, ваше благородие, посмотрим, какое у нас еще вооружение имеется.
К удивлению и радости Орлова, за бараками в скальной пароде, был вырублен просторный подвал, который использовался и как пороховой погреб и как склад, где на сколоченных из досок столах лежало до сотни винтовок и ружей различных систем и калибров. На полу в деревянных ведрах хранились патроны тщательно отобранные по калибру, тут же стояли ящики с холодным оружием, от морских кортиков и шашек до острых индейских ножей с резными ручками из моржовой кости.
– Да твоему богатству цены просто нет, – прошептал поручик, проверяя оружие.
– Откуда добра столько?
– Все через мену угля, ваше благородие, – усмехнувшись, отозвался Иван деловито, – еще при есауле приобреталось, царствие ему небесное. Имелась у покойничка думка, что придет время и наш форт пополнят новыми поселенцами и солдатами, коим и пригодится сей арсенал. Шибко радел он за лицо империи нашей, вот и старался, как мог.
– Да, хороший был человек… – Однако давай подумаем, на какой манер последующие атаки отбивать будем. Уж больно гарнизон наш числом мал!
– Думаете, что с таким остервенением на приступ бросаться будут?
– Столь верст за нами тащились! Значит, есть повод и весьма серьезный, ну а раз так – мы должны показать им как русские люди биться могут до крайности.
– А чего тут думать? – проговорил Иван, пожав плечами. – Ежели за добавкой сунутся – то их можно будет и из пушки причесать. Это ведь не пороховая бомба, на нее шрапнели гораздо меньше пойдет.
– Что-о-о? Какая пушка? А ну показывай! – выпалил Орлов.
За воротами конюшни, действительно стояла самая настоящая короткоствольная мортира, ствол которой был направлен на каменный вход во двор форта.
– Откуда она здесь? – прошептал поручик, не веря своим глазам.
– Мы еще в прошлом годе энто приперли на руках. Почитай версты три надрывались.
– Где же вы ее взяли?
– Дозоры наши, что к реке Медной выставлялись раньше, самородки там иногда находили. Вот на них есаул и поменял пушку у китобоев американских, прямо с корабля и забрали.
– Как же вы ее на скалу-то подняли? – бормотал Орлов, внимательно изучая состояние орудия.
– С борта спустили на лодку, а уже на берегу привязали вожжами к тонкомеру, так до форта и тащили по камням, – проговорил старшина, пожав плечами.
– Понятно! А стреляли с нее?
– Так нужды то не было порох жечь, вот как при есауле установили, так и стоит.
Подойдя к воротам конюшни, поручик резко распахнул их и внимательно присмотрелся к возможной траектории полета заряда. Прикинув в уме зону поражения, он вновь закрыл ворота и, вернувшись к орудию уточнил:
– Есаул обучил, как с ней управляться?
– Сказывал, конечно, только, как наводить после отката мы уже, и не помним, – признался казак, – да и счетной мудрости мы не обучены. А зарядить – зарядим как заправские бомбардиры, можете не сумлеваться.
– Зато у меня пушкарская школа за плечами – значит, повоюем крепко! – бормотал Орлов, с любовью гладя холодный ствол. – Да и в южной части Севастополя на Малаховом кургане, в дуэлях пушкарем участвовать доводилось. Давай зарядим ее усиленным зарядом под шрапнель, а насчет установки – это вы умно ее поставили и маскировка, что надо. То, что она за воротами стоит и в голову никому не придет! Теперь-то знаю, что любого супостата одолеем. Главное, что бы нехристи нас в приготовлениях не упредили.
– С этим конфуза не будет, – деловито проговорил казак, помогая заряжать мортиру. – Человек нам верный из аулетов, сигнал подаст с ружья ежели индейцы в движение придут, или разведчиков своих к нам вышлют.
– А не подведет ваш человек?
– Он давно нами прикормлен и не подводил ни разу, – проговорил Иван уверенно. Тяжко слыхивал, под Севастополем было?
– Да, братец! Тогда нас сотни орудий неприятельских бомбардировало, ну а после Севастополя меня на Кавказ перевели, где с турками пришлось биться.
– А ствол то сдюжит под двойной заряд?
– Сдюжит, братец, сдюжит, – шептал Орлов, отмеряя шрапнель. – Ствол чугунный не бронзовый, она хоть и старенькая, но терпеливая, да и баллистика у нее отменная.
– Есаул, покойничек в свое время то же самое говаривал, верил в нее. Он даже скальный грунт под хоботковой частью приказал выдолбить, говорил, что после первого выстрела, можно будет заряжать и стрелять без прицеливания.
– Все верно Черемисов сказывал, – проговорил поручик, пытаясь дыханием согреть руки. – Потому что возвысится угол ствола после выстрела, что позволит стрелять при необходимости навесом, за стену форта. Мы эту мудрость проходили под командой инженера Тотлебена из штаба Корнилова. Это он светлая голова наши батареи под Севастополем расставлял, да поучал как вести огонь настильным путем, да еще на малых углах к горизонту.
– Ну, держитесь теперь нехристи! – с радостью воскликнул Иван. – Не было еще такого рубежа, что бы Ванька-оторви ухо, сдал!
– Какой Ванька? – не понял Орлов, пытаясь унять пробивавшую тело дрожь.
– Так это же меня так в округе кличут! – засмеялся старшина, выходя следом за офицером.
Только сейчас поручик заметил, что у казака вместо левого уха торчит короткий огрызок.
– Годка два назад это было, – пояснил Иван, давясь от смеха, – встретили мы в разъезде сынка вождя одного местного из аулетов с дружками.