Проданный ветер
Шрифт:
– Что вы собираетесь делать? – озабоченно пробормотал Сулима.
– Ничего особенного, – отозвался поручик, – обойдем террасу, да пойдем дальше.
– А если они нападут на нас? – прошептал монах.
– Пока на нас никто не нападает, да и в союзниках у нас янки, все возвращаемся.
– А если это англичане или испанцы? – предположил урядник.
– Идемте, нам скрытно двигаться надобно! – отрезал поручик.
Орлов понимал, что этот маневр хотя и увеличивал путь верст на десять, но в тоже время позволял избежать
Постепенно они все дальше удалялись от берега вглубь материка, обходя стороной террасу, на которой были обнаружены всадники. Лишь к концу дня им удалось выйти к узкой полоске березняка, отделяющей их от океана.
– Ну вот, – проговорил поручик удовлетворенно, – теперь можно и к океану выходить.
– Ваше благородие! – взмолился конокрад, обливаясь потом. – Ну, сбейте железо! Ведь мочи никакой нет, в нем по бурелому шагать. Я никуда не сбегу, клянусь всеми святыми! Да и куда бежать, когда кругом аборигены шастают? Они же если и не зарежут сразу – так скальп сдерут! Уж лучше я с вами до форта дойду.
– Это верно, – буркнул поручик, – на чугучах креста нет, могут и зарезать, а могут и скальп снять. И достанутся тогда твои сапоги дорогущие какому-нибудь нехристю, а железо до форта нести будешь – это твой крест. Степанов! Дойди до берега, да осмотрись кругом и если все спокойно знак нам подашь.
– Это я мигом, – кивнув, отозвался тот.
– Всем отдыхать пока урядник в поиск ходит, а ты Иван расскажи мне пока, где сапоги такие справил, – прислонившись к сосне, проговорил Орлов.
– Знамо дело где, – прогудел кузнец, скручивая мозолистыми ручищами самокрутку. – Украл у кого-нибудь!
– Я, кроме лошадей в жизни ничего не брал чужого! – взорвался конокрад, с остервенением вытирая рукавом пот с лица. – У одного янки на виски поменял! У тебя вон у самого-то и сапоги справные и зипун из оленины пошитый!
– А виски где взял? – засмеявшись, уточнил Неплюев.
– Замолчали все, – пробормотал с тревогой поручик, глядя на замершую фигуру урядника. – Что там еще за напасть?
Постояв еще несколько минут, казак стал медленно возвращаться, держа винтовку наготове. По всему было видно, что он увидел какую-то опасность.
– Впереди трое индейцев, – проговорил он тихо, – это чугучи. Идут от океана, наверняка разведчики.
– Их только трое? – уточнил Орлов, лихорадочно думая, что следует предпринять.
– Не знаю, ваше благородие, темнеет уже.
– Что же нам делать? – подавлено выдавил Неплюев, озираясь по сторонам.
– Главное по ничтожным поводам не поддаваться панике! – оборвал его поручик. – Их всего трое, подождем, может мимо пройдут.
Но вскоре стало понятно, что индейцы идут прямо на них и тогда Орлов дал команду занять оборону.
– Ишь рожи-то раскрасили, – со злостью прошептал кузнец, сжимая руками увесистую дубину.
– Самое главное, урядник, не стрелять первыми, – тихо проговорил поручик, может еще получится уклониться от стрельбы.
– Разрешите мне попробовать договориться с ними? – смиренно проговорил, Сулима со вздохом, перебирая четки.
– Что это вы еще удумали? – насторожился Орлов, глядя на бегающие глазки миссионера.
– Хочу отвести от нас беду, – проговорил монах, щелкая четками. – Мои проповеди хоть и коротки, но всегда находят дорогу к сердцу.
– У них, между прочим, штуцера нарезные, – с раздражением прошептал поручик, – И им наверняка не ведомо слово божье.
– Вот я и обласкаю их этим самым словом, – проговорил монах, снимая капюшон. – Я ведь миссионер, да и потом других предложений я так понимаю, нет.
– Ну а, что, Константин Петрович, – оживился инженер с бледным лицом, – пусть латинянин покажет, как надобно смертные муки принимать за слово божье.
– Хорошо, пробуй, святой отец, – кивнув, проговорил Орлов. – Только давай договоримся, если почувствуешь, что разговор не заладился-то падай на землю. Для нас это знаком будет.
– Помилуйте, господин офицер, – улыбнулся монах, показав редкие желтые зубы, – они же не разумны и наивны как дети.
– Ну, ну, – мрачно буркнул поручик. – Этих невинных и не разумных с детства учат, как надобно убивать своих врагов и они гордятся этим.
Сулима медленно поднял руки с крестом и отчаянно шепча молитвы, двинулся на встречу незваным гостям.
Все с напряжением стали ждать кровавой развязки, видя как Сулима все ближе подходил к остановившимся индейцам.
– Ну, поп и дает! – чертыхнулся инженер, глядя, как тот стал, что-то горячо говорить, жестикулируя при этом руками. – Глядишь и договориться, что бы нас пропустили.
– Тебя, Иван Иванович, это забавляет? – буркнул кузнец крестясь. – Он ведь может на смерть пошел, нас спасая, а ты юродствуешь. Не хорошо это.
– Запомни, Василь, что попы никогда и ничего без выгоды не делают. Поэтому они и учат любить и своих врагов, и своих угнетателей, для этого они проводят грань в своих проповедях между клиром и мирянином. Поэтому и требуют от нас покорности, да послушания, угрожая всякими страшилками за ересь.
– От речей твоих, инженер, у меня всегда дух перехватывало, – пробормотал каторжник, выглядывая из-за дерева, – ты бы хоть сейчас не богохульствовал.
– Побойся Бога, – буркнул кузнец с укором, – человек к нехристям может за смертью пошел. – Ну, какая здесь корысть может быть?
– Не верю я этим прохвостам, – не унимался Неплюев, шепча с жаром. – Все ими делается с умыслом, для того, что бы проще было управляться с христовым стадом. Для большего так сказать закрепощения и угнетения народа. Верно, я говорю, Ламберт? Молчишь, латинянин?