Продавцы Мечтаний
Шрифт:
Но что, мать его, произошло?
Я попробовал поднять голову, но её будто приклеили к подушке. Только сейчас я почувствовал, что моё тело сковывает жуткая слабость. То, что я испытывал после голодовки в первые дни, было просто цветочками. Да ещё и горло пересохло так, что даже распухший язык не слушается...
Я хотел позвать кого-нибудь, но издал лишь слабый стон, который вряд ли кто-то услышал. С трудом сглотнув, я просто расслабился и стал ждать. Кто-то же притащил меня сюда...
А сюда - это куда? И почему так темно?
Вспомнив, что лежу с закрытыми глазами, я вновь приоткрыл их и, с трудом поворачивая голову, огляделся. Стальные стены, сероватые сетки двухэтажных кроватей, тусклая лампочка. Кажется, я в таком же бункере, в котором когда-то лежал две недели... Да, когда-то. Кажется, прошла уже целая жизнь...
Или я так и остался лежать там, а всё остальное мне просто привиделось? Кошмары и галлюцинации могли быть вызваны голодом...
В коридоре послышались тихие шаги, будто кто-то крался, чтобы убить меня. Я попробовал дёрнуться, но вряд ли у меня вышло что-то. Понимая, что сопротивление бесполезно, я издал ещё один тихий стон и уставился на закрытую дверь своей комнатки. И, к счастью, она отворилась. Или, быть может, к сожалению. Я не знал, что лучше - умереть с голоду, скончаться от ран или быть убитым незнакомцем. Тихо, мирно загнуться в бункере или делать то, что делал... выбивать кровавые цветы...
Ко мне в комнату вошла Орайя. Встала у входа, скрестив руки на груди, и довольно долго молча смотрела на меня.
– Хочешь пить?
– буркнула она.
– Если хочешь, моргни, не хочу лезть тебе в голову: по твоему разуму будто в грязных сапогах топтались, не говоря уже о...
– Орайя замолчала, презрительно скривив губы.
– Ну, хочешь?
Я моргнул.
– Сейчас.
Зеленоглазая вернулась через минуту, неся в руках нечто напоминающее бутылочку для младенца.
– Три глотка.
Я послушно моргнул и обхватил губами соску. Ледяная вода прошла по моему засохшему рту, смывая ту гадость, что накопилась в нём. Но удовольствие продолжалось недолго - Орайя вырвала у меня соску и брезгливо отёрла рукавом.
– Я хотела тебя бросить, - сухо сказала она.
– Но приказ Капитана был более чем однозначным. Тем более, ты уже почти умер. Три пули должны были превратить твой кишечник в кашу, но когда Авер вскрыл тебе живот, обнаружилось, что у тебя только три дырки в спине и три в животе и большая кровопотеря. Капитан решила, что это чудо, она не очень-то понимает в медицине. Но я понимаю. И Авер тоже. Но он Капитану не стал ничего говорить. А меня она не слушает. Но сейчас её нет, так что давай на чистоту. Кто ты такой и что здесь делаешь? Кто помогает тебе? Мне нужна не общая информация, её я и так могу вытащить, мне нужны конкретные данные, на которые в твоей голове стоит защита. Мне нужны имена. Или имя. И говорили ли тебе про войну? Видел ли ты белый домик?
Я открыл рот, чтобы хоть что-нибудь ответить, но снова издал лишь стон. Если бы поговорить потом...
– Никаких "потом", - резко произнесла Орайя.
– Ты будешь говорить сейчас.
Но я ведь не могу... Я хрипел и стонал, стараясь выдавить из себя хоть одно слово, но издал лишь несколько звуков, после чего, совершенно обессиливший, закрыл глаза. Мне хотелось спать... плевать на холод, на Орайю... спать...
– Ну что ж, ничего не поделать.
Мою голову обхватили две тёплые ладошки. Они были такими мягкими, такими...
– Открой глаза!
Я послушался. И сразу утонул в двух огромных зелёных озёрах, заслонивших собой лампочку, комнату, мир... В голову будто кто-то вбивал гвоздь, но я даже никак не мог противиться этому, тело меня не слушалось. Я тонул, тонул...
Когда-то прекрасный зелёный сад уродовали три воронки, на краях которых громоздились кости. Шагнув к ближайшей, я понял, что эти воронки превращены в могилы. Здесь беспорядочно лежала детская и взрослая одежда, ржавое оружие, посуда... И кости, белые, не сохранившие ни кусочка плоти... Но я чувствовал их. Их мольбу, их муки...
– Это несправедливо, - пробормотал я, отшатываясь от воронки.
Оглядевшись, я окончательно убедился, что оказался совершенно в другом саду. Присутствие людей ощущалось во всём, но люди как будто оставили доделывать своё незаконченное дело природе, минимизировали вред, нанесённый своим присутствием. Тропинка аккуратно огибала не только деревья, но и небольшую земляничную полянку, которая, казалось, была здесь всегда. Хотя, наверняка так оно и было - хозяева ничего не собирались переносить или, хуже того, уничтожать.
А ещё здешний деревянный домик кто-то буквально сравнял с землёй. Обрушил бомбы и напалм, будто старался уничтожить даже воспоминания о нём. Но что-то всё равно осталось. Не только угли и зола. Что-то ещё...
Вслушавшись в себя, я понял, что даже здесь кто-то жил. Кто-то одинокий настолько... что я даже не мог себе представить. И этот кто-то старался, чтобы его одиночество никто не нарушил. Но почему тогда я здесь?
– Как ты сюда попал?
– крикнул кто-то позади. Голос был знакомым.
Обернувшись, я увидел... Орайю? Именно. Пусть девочке, стоящей позади, едва ли больше семи-восьми лет, это была именно Орайя.
– Что ты здесь делаешь?
– крикнула она, едва не рыдая.
– Не знаю, - честно ответил я.
– Как?..
– Орайя замолчала, глядя на меня с ненавистью.
– Впрочем, без разницы. Я хотела попасть на твою территорию, но ты ускользнул, и вот, мы здесь. Нравится?
– Не очень. А здесь - это где?
– Не твоё дело. Ты уже видел нечто подобное?
– Подобное...
– Ну...
– Орайя обвела рукой всё вокруг.
– Белый домик, сад, лес. Видел?
– Видел...
– задумчиво произнёс я. И тут меня осенило: - Да, видел. Но в том домике жили злые и грязные дети.
– Кто тебя туда привёл?
– Не понимаю... Я оказался там сам...
– Нет, ты не мог оказаться там самостоятельно - ты не Продавец мечтаний. Ну, вспоминай, ты должен был увидеть кого-то ещё. Может, парня или девушку... другого ребёнка, не живущего в домике. Взрослые не играют в эти игры. Ну...
– зеленоглазая запнулась. Кажется, она хотела назвать меня по имени, попросить, а не потребовать, но Орайя не могла позволить себе такой тон по отношению ко мне.