Продавцы Мечтаний
Шрифт:
Кажется, сухие концентраты здесь были чем-то вроде деликатеса. Вообще-то, брикеты перед употреблением надо разводить горячей водой, разминать и есть получившийся раствор из белков и необходимого минимума жиров и витаминов. Этой жижей и я питался первые две недели после того, как меня нашли. Но глава плевал на "рецепт" приготовления концентратов, разворачивая уже второй брикет. Растолстеть он, конечно, не растолстеет, а вот понос вкупе с авитаминозом заработает запросто. Как и я, и без того вяло поглощающий отвратную тушёную капусту со шкварками. Ненавижу капусту. Впрочем, в любом случае она была вкусней концентрата, имеющего пресный вкус и неприятный запах протухших дрожжей.
– Сколько они хранятся?
– спросил глава хутора, икая.
– Нераспечатанный брикет до пяти лет, - морщась, ответила Капитан. Кажется, вид жрущего одноглазого тоже не соответствовал её представлением об эстетике.
– Если распечатать, лучше съесть за две недели.
– Две недели не проживёт ни один, - гоготнул глава, опровергая только что предложенную собой же карту питания.
– До чего хороший концентрат.
– Что вас привело сюда, многоуважаемый Зош?
– спросила шеф.
Многоуважаемый Зош даже на миг перестал чавкать. Но только на миг. Он снова впился зубами в брикет и с набитым ртом начал говорить:
– Дело в работорговцах. В это время по нашим землям проходит довольно много их караванов.
– Это вас беспокоит? Кажется, вы наняли нас и наш пулемёт именно для защиты. И разве какой-то караван работорговцев может угрожать такой большой деревне?
Кажется, слова о большой деревне Зошу польстили. Но ответил он резко.
– Именно для этого я вас и нанял. Но работорговцы могут угрожать любой деревне, а если караван достаточно велик, то дело может окончиться настоящей осадой, в которой мы окажемся в невыгодном положении. Видите ли, мы, в отличие от большей части групп поселенцев, не питаемся другими людьми, мы стараемся охотиться на оставшуюся в лесах живность. Охотиться лучше всего осенью, но работорговцы как раз осенью-то и появляются. А во время осады охотиться невозможно. Конечно, взять штурмом деревню будет сложно, но плохо заполненные ледники могут обернуться весенним мором. Такое уже бывало, поверьте. И, коль вы здесь, мне хотелось бы быть уверенным в вас и ваших людях.
Замолчав, староста принялся сверлить Капитана своим единственным глазом. Несмотря на ущербность, взгляд был тяжёлым, но шеф своих глаз не отвела.
– Если мы предоставляем услуги, - медленно произнесла она, - это значит, что мы отвечаем за их эффективность. Но если вам нужны доказательства... Антон.
Я без сожаления отставил миску с капустой и поднялся на ноги.
– Что прикажете, Кэп?
– Отстрели ему ухо?
– предположила та.
– Или пусть возьмёт в зубы окурок и станет на той стороне улицы? Зош, такая демонстрация вас устроит?
Зош долгое время раздувал ноздри, а потом всё-таки натужно рассмеялся. Мы с Капитаном поддержали его смехом более натуральным, но от этого не менее лживым.
– Думаю, будет достаточно, если ваш человек подстрелит издалека пустую консервную банку или лучше птицу, - буркнул одноглазый, отсмеявшись.
– Давайте банку, - кивнул я, снимая со стены свою винтовку.
– Из пулемёта, - с насмешкой в голосе произнёс Зош.
– Антон?
– Ну, - я пожал плечами, - сделаю, в чём проблема. На вышку подниматься? А кто поставит банку? Или лучше всё-таки стрельнуть по окурку в зубах? Ну, из пулемёта.
– Банку найдётся кому поставить, - буркнул глава хутора.
Я молчком (с трудом, правда, сдерживая хихиканье) принялся натягивать куртку. Ивалла тоже, хотя её никто не звал.
На улице было пустовато, хотя время уже шло к обеду. Наверное, сейчас все готовят концентраты... если Зош, уже поглощающий третий брикет на ходу, не всё заграбастал себе. На ходу одноглазый отдал короткую команду выбежавшего нам навстречу мужику, после чего кивнул в сторону торчащей над крышами домов сторожевой вышки.
Уже через пару минут я стоял на площадке и поворачивал пулемёт, стараясь поймать на мушку стоящую в тридцати метрах консервную банку. Турель была здешней и очень непривычной, пулемёт поворачивался на ней с трудом, так что это было делом трудным. Но возможным. Когда ржавый кусок железа попался, наконец, на мушку, я вдохнул и на выдохе плавно нажал на гашетку.
Набежавшая на глаз слеза на миг меня ослепила, я непроизвольно чуть дёрнул руку... Короткая очередь вскопала замёрзшую землю, подняв чёрную тучку, но, чёрт возьми, когда я выглянул из-за пулемёта, чтобы посмотреть на банку, её на старом месте не оказалось.
– Попал?
– тихо спросил я.
– Ещё как попал! Банка метров на десять отлетела, - хмыкнула шеф.
– Ну что, Зош, доволен?
– повернулась она к одноглазому.
– Это ваш лучший человек?
– Это мой самый молодой и неопытный человек.
– Да, я доволен, - одноглазый вполне натурально улыбнулся.
– Возможно, мы сами сможем грабить караваны...
– Я бы не стала так рисковать.
– Ну, моё дело предложить. Я уже дж...
– он подавился концентратом и, прокашлявшись, продолжил: - Два года разрабатываю план, всё жду... ну, да ладно.
Вообще, как выяснилось позже, он был неплохим мужиком, правда, через чур охочим на концентраты, но ведь не это главное.
Мы по очереди спустились с вышки. Зош, попрощавшись, ушёл, на ходу разворачивая четвёртый белковый брикет (говорят, он потом несколько дней не выходил из туалета, но, выйдя, всё равно ел одни концентраты... до следующего поноса, потом вообще отказался брать их в рот в любом виде), а мы с Капитаном направились к её домику.
– Кто-то заслужил бонус, - сказала шеф, когда мы заходили.
Я улыбнулся и, оглядевшись, хлопнул её пониже спины. Если честно, мы уже второй день практически не вылезали из постели, но меня это ни сколько не расстраивало. Да и Иваллу тоже.
***
– Антон, сегодня твой день, - сказала шеф после ужина.
– Мы и так здесь уже месяц.
– Только три недели же прошло...
– начал я, но осёкся, поняв, о чём она говорит.
– Надеюсь, только один день?
– буркнул я.
Нет, я действительно не слишком-то радовался. Чёрт его знает, кто мне достанется, к Аверу пришла вполне приятная вдова, а вот Дерек уже две недели ночевал у не слишком-то симпатичной дочери Зоша, но то дела большой политики... Да и перед Иваллой неудобно... немного.