Продавцы невозможного
Шрифт:
– Хочешь сказать, что его придут слушать не только вудуисты? – недоверчиво прищурился Кимура.
– Но ведь ты пришел.
– Я с тобой.
Уперся, как баран, сказал, что вчетвером надежнее, и пошел. Не захотел отпускать Патрицию в Занзибар.
– Джезе впервые приехал в Москву.
– Но почему такой ажиотаж?
– Люди устали от лжи, – помолчав, произнесла Пэт. – Они ищут настоящее слово, даже если оно – от чужого бога.
– А слово Джезе настоящее? – тихо спросила Матильда.
– Он
– Я спрашивала о другом.
– Мы пришли, чтобы послушать.
– И завтра я могу проснуться правоверным вудуистом? – хохотнул Рус.
– В этом смысл пастырского визита.
– Папа настолько крут?
– Джезе – архиепископ Баварский. Теоретически, по рангу он равен монсеньору Таллеру, однако пользуется куда большим авторитетом в Католическом Вуду. Он первый белый…
– Так он белый? – поднял брови Кимура.
– Ты даже этого не знаешь? – улыбнулась Матильда.
– Да мне по фигу Вуду.
– Не ори, – попросил Рус. – Не забывай, где мы.
К счастью, окружающие не расслышали опрометчивое замечание Кимуры.
– Джезе – первый белый, который стал архиепископом за последние тридцать лет, – продолжила Пэт. – Поговаривают, что он сменит Ахо. А еще поговаривают, что он сменит Ахо гораздо раньше, нежели тот рассчитывает.
– Идет борьба за власть?
– И это вызывает у людей дополнительный интерес. Всем хочется послушать будущего лидера Католического Вуду.
– Мы поэтому здесь? – негромко спросила Матильда.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты поняла. – Матильда недовольно посмотрела на подругу. – Мы здесь, потому что Джезе грозит опасность?
Патриция промолчала.
– Ответь!
Девушки чуть замедлили ход, отстав от парней на пару шагов.
– Я не знаю, – буркнула Пэт.
– Не знаешь или не хочешь отвечать?
Следующую реплику Патриция выдала после длинной паузы. И опять – тем же самым, странным тоном, который Матильда слышала в мастерской:
– Джезе необычен.
– Тебя к нему тянет?
– Возможно, это еще одна ошибка, пустышка…
– Поэтому ты хочешь его послушать… – И тут Матильда догадалась: – Ты уже все поняла! Ты знаешь, что его слово – настоящее!
– Он – великий человек.
Матильда взяла подругу за плечо:
– Тебя к нему тянет?
– Я должна оказаться рядом и окончательно все понять, – тихо ответила Пэт.
От продолжения разговора ее спас Лакри.
– Судя по сообщениям, люди начали приходить на площадь с вечера, – проворчал он, изучая приходящие в «балалайку» сведения.
– То есть лучшие места уже заняты? – разочарованно протянула Матильда.
– Поверь, слышно будет везде, – пообещал Кимура, кивая на экраны.
Помимо стандартных уличных мониторов, транслирующих в обычные дни рекламу
– Трансляцию я могла посмотреть дома, – надула губы Матильда и выразительно посмотрела на Пэт.
– У нас билеты в первый ряд, – с улыбкой ответила та.
– Ого!
– А как мы пройдем?
Люди, люди, люди… Чем ближе площадь, тем плотнее становилась толпа. В двух кварталах от соборной площади второй и третий уровни уходили в стороны, и людям приходилось спускаться вниз.
– Чуть дальше организован специальный коридор.
– Верно, – кивнул Рус, вызвавший на наноэкран схему площади. И ядовито добавил: – Не знал, что на проповедях предусмотрены VIP-ложи.
– Не все прихожане одинаковы.
– Перед богом?
– Перед людьми.
– И как на это смотрит бог?
– Как обычно – сверху. – Пэт усмехнулась. – С гораздо большим неодобрением он смотрит на тех, кто не верит.
– Кстати, хочу еще раз поблагодарить тебя за разрешение совершить визит, – негромко произнес Джезе, терпеливо ожидая, когда помощники закончат наматывать поверх фиолетовой сутаны красный пояс.
– Ты великолепный оратор, и слова твои падают на благодатную почву, – убежденно ответил Таллер. – Я надеюсь увеличить число прихожан.
– Я уверен в этом, – улыбнулся Папа.
– Такое ощущение, сукин ты сын, что твоим языком управляют духи Лоа.
– Так и есть, Джош, так и есть.
Они были старыми друзьями и разговаривали как старые друзья, однако Папа чувствовал, что московский архиепископ слегка нервничает. Возможно, беспокойство Таллера объяснялось политическими причинами: не отказав Джезе в просьбе провести пастырский визит, он рисковал серьезно испортить отношения со всемогущим и злопамятным Ахо. Возможно, Таллер нервничал потому, что, кроме архиепископов и одного помощника, в комнате находились только «кельнцы». А возможно, некоторое смятение Джошуа объяснялось чем-то другим…
– Ахо сильно ругался?
Таллер едва заметно вздрогнул, но тут же взял себя в руки и дипломатично ответил:
– Я не скрыл от настоятеля, что не отказал тебе в просьбе.
То есть Ахо знал о визите не меньше месяца.
– Наша дружба общеизвестна, а потому настоятель с пониманием отнесся к ситуации.
Монсеньор Джошуа делал реверансы в сторону Папы, иногда довольно рискованные реверансы, однако окончательно принимать сторону баварского архиепископа не спешил. Выжидал, как и большинство других иерархов Вуду. В принципе Папа не имел ничего против такой позиции, главное, чтобы не мешали, но иногда признавался себе, что проигрывает Ахо по числу открытых сторонников.