Продавец кондитерки 2
Шрифт:
За время нашего пребывания в Лондоне, здесь в нашей базе уже собрались все пятьдесят три судна, подготовленные для перехода в Россию. Мы не стали заморачиваться с левыми документами и так и пошли в плавание под британскими флагами. Было бы интересно взглянуть на того, кто рискнет напасть на нашу мини «испанскую армаду». Само построение в колонны или в линии как предпочитали говорить моряки заняло полдня, и мы отправились наконец в плавание. Плавание такого большого числа кораблей в одном ордере весьма сложное дело скорость идет по самому медленному члену компании и так как все суда были разного тоннажа и разной парусной оснастки то и скорость была не высокой. Но бог был на нашей стороне и ветер в течении всего перехода был попутный и как говориться от умеренного до сильного до урагана не дело не доходило. Поэтому где-то на третий день плавания все участники приноровились к правилам игры и дело наладилось.
Картина перехода была величественной от горизонта до горизонта шли суда под полными парусами слегка накренившись, но всё равно величественно. Мои шотландские акционеры собрали все свои и дружественных кланов торговые корабли и теперь молились за успешное окончание нашего похода. На кон мы поставили всё и теперь мы или много выиграем либо очень много потеряем.
Наличие пиратов и французских либо иных каперов в расчет не бралось. Слишком мощная у нас эскадра получилась. Опасность нам грозила только со стороны синоптиков / штормов и ураганов/ но пока погода была идеальной
для перехода. День на Севере короткий в это время года и Солнце выглядывает и практически сразу уходит за горизонт, и мы шли так чтобы можно было ориентироваться по маякам на берегу. Что бы не потерять друг друга в темноте короткого осеннего дня и длинной ночи на каждом судне жгли огни. Это ночное зрелище огней по всей наблюдаемой поверхности океана было ещё более величественное чем дневное парусное представление.
Было смешно наблюдать за каперами — вылетает такой живчик на линию горизонта и тут же убирает паруса при виде нашей эскадры и с видом побитой собаки отступает на другой курс и исчезает в морской дали. После третьего такого представления на кораблях в крайних колоннах по моему приказу сыграли тревогу и далее шли в полной боевой готовности. Пушки были заряжены, и канониры дежурили у пушек. Французские каперы были весьма искусны в своем ремесле и отсутствие атаки на наш караван говорил только об одном — французы готовят какую-то особую каверзу.
У пиратов был только один вариант поиметь себе добычу — напасть на крайние суда в колонне и быстро их захватив уходить в сторону. Устраивать морское сражение каперам было не с руки. Нас было гораздо больше. Я поставил себя на место капера. Что бы проникнуть внутрь колонны и отсечь намеченную жертву от коллектива надо было прикинуться торговым кораблем, за которым гоняться пираты и тогда по мнению пиратов мы пропустим коллегу внутрь строя, чтобы помочь отбиться от преследователей. пропущенный внутрь ордера беглец проникнув внутрь мгновенно перекрашивается из овцы в волка и накидывается на намеченную жертву. Преследователи же атакуют жертву снаружи ордера. Атакованная с двух сторон жертва не сможет отбиться и становиться легкой добычей каперов, и они берут наше торговое судно на абордаж и уводят от ордера в сторону за горизонт. Это я бы так действовал в предполагаемых обстоятельствах. Как будут действовать каперы. Соберутся ли они в «волчью стаю» как собирались немецкие подводные лодки во вторую мировую войну действуя в Северной Атлантике против морских конвоев союзников я не знал. Но решил лишним не будет и на всех крайних судах нашего конвоя увеличил количество охранников и теперь там была постоянная боевая готовность. В случае появления беглеца, за которым гоняться каперы. Сразу открывать огонь по этому беглецу и не давать возможности ему проскочить в середину ордера. первый выстрел предупредительный прямо под нос кораблю, не поняли топить безжалостно. Топить любое судно, которое намеревается проскочить в середину колонны. Небольшой процент капитанов слегка бубнил, что мы дуем на воду и теперь люди устанут. Но я был прав и все в этом убедились и убедились очень быстро. Буквально на следующий день после того совещания капитанов, где были доведены новые правила поведения в конвое на горизонте, показалось торговое судно и увидев нас полетело в нашу сторону. Немедленно были подняты сигналы — «Ваш курс ведет к опасности». Но беглец игнорировал все предупреждения и настойчиво лез в наш строй. Предупредительный выстрел не охладил настойчивого и наглого беглеца и тогда прозвучали бортовые залпы с четырех ближайших судов. На каждом из них в бортовом залпе могли участвовать не более восьми орудий. Но совместный залп тридцати двух орудий был смертельным для судна приманки и этот провокатор потерял все мачты и потому потерял ход второй залп привел судно к полному хаосу на борту, и команда стала спасаться на шлюпках. Но нами был предусмотрен такой маневр и сразу же наперерез беглецам рванули шлюпки с нашей эскадры. Всех беглецов мы не смогли поймать но тех кого мы смогли отловить нам хватило, что бы установить личности как команды так и принадлежность корабля который прикидывался мирным и безобидным торгашом. Это был французский капер, и моряки были наняты на контракт в Голландии, теперь французской провинции. Девать их было некуда и мы подумывали — не повесить ли этих матросиков от греха подальше. При заходе в Россию нам куда было девать таких пленных.
Совещание, где мы решали, что делать с пленными прервали сообщением. К конвою приближается корабль под белым флагом. К нам на корабль капитан капера не хотел подниматься я не собирался подниматься на борт капера. Сошлись на том, что на двух шлюпках встречаемся на океанском просторе. С каждой стороны один баркас и не более двадцати человек. Ладно послушаем, что хотят нам довести французы. Французы хотели вернуть пленных. Желание вполне понятное, но нам это зачем. Французский капитан стал рассказывать о нравственности и высоких идеалах. Какие идеалы и нравственные императивы могут быть у пиратов на контракте. Этот вопрос поставил французского капитана в тупик. Я продолжил — песни о революции нам не нужны. По сто фунтов за голову и забирайте своих моряков. Ответ меня поразил — цена слишком высока, африканские рабы стоят дешевле. Отвечаю — так-то негры у меня же белые идиоты, возомнившие себя потомками Флинта. И вообще торг здесь неуместен. хватит песен о дороговизне стульев для народа. Моего цитирования Ильфа и Петрова француз не понял, но что цена не будет уменьшена понял и откланялся в связи с необходимостью сбора назначенной суммы для выкупа пленников.
Примерно представляя цену слова пирата хотя бы и на контракте. Цена такого слова стремиться к нолю и договоренности будут выполняться только под угрозой оружия потому на передачу выкупа мы пришли на трех баркасах и пленные были на буксире в четвертом. Деньги привезли в завязанных кожаных мешках. Типа они джентльмены и можно верить на слово. Я отказал им праве назваться благородными людьми и пересчитал деньги. Не хватало еще как минимум ста фунтов, когда я указал на нехватку денег, то мне передали еще один кожаный мешок и там при проверке оказалась недостающая сумма. Обе стороны оказались недовольны друг другом — капер что не прокатило наколоть на сотню фунтов, я что пришлось на холодном ветре и полном холодных морских брызг пересчитывать деньги. вырученные деньги за захваченных пиратов сразу же были розданы тем матросам, которые участвовали в том заплыве на шлюпках за языками. Энтузиазм личного состава надо поддерживать в том числе и финансово. Теперь следовало ожидать атаки на строй каперы не могли оставить безнаказанным перемену ролей в нашем спектакле. Пираты не платят выкупов они только получают выкупы и захватывают заложников. Сейчас роли поменялись и что б восстановить статус — кво пираты обязательно нас попытаются атаковать.
Пираты или каперы как называть этих моряков. разница весьма невелика.
Произвол каперов достиг высшей степени в войнах французской революции и Империи. Согласно энциклопедическому словарю Брокгауза и Ефрона, «особенно прославились в этом отношении каперы Англии, бесчинства которых последовательно оправдывали её призовые суды». Исследования 1990-х годов, однако, говорят, что Британия к тому времени перешла почти полностью к защите торговли, ибо задачу нарушения чужой торговли решала силами регулярного флота.
Характерно также, что самые знаменитые достижения корсаров в это время происходили в Индийском океане (вдали от сильных прибрежных эскадр Британии), хотя там их было крайне мало. Районом наибольшей численности и активности корсаров был Ла-Манш — прямо под носом у англичан. Второе место занимала Вест-Индия. И там, и там большинство составляли малые легкие кораблики, а часто и просто большие открытые лодки, не удалявшиеся от берегов. Их успехи были тоже малы, и основной вред они наносили за счёт количества набегов, а не их размаха.
На практике граница между капером (корсаром, приватиром) и пиратом была слишком условна, а стремление к прибыли то и дело толкало её переступить. Поэтому то, что власти и купцы квалифицировали как «бесчинство», сами каперы считали «импровизацией» в пределах правил. Впрочем, случаи откровенного перехода к пиратству тоже бывали, хотя в XVIII веке их было заметно меньше, чем веком-двумя ранее.
Например, Сюркуф, когда сам был корсаром, начинал, не имея патента. Это позволило властям на Иль-де-Франс полностью реквизировать добычу от его первых походов, не выделив ему никаких призовых денег.
Большинство исследователей согласны, что к каперству обращались, как и к любому виду бизнеса, ради извлечения прибыли. Но из-за специфического характера и высокого профессионального риска по крайней мере один автор пытался представить ситуацию иначе, — будто к каперству прибегали в военное время, когда возможностей для торгового и промыслового судоходства становилось меньше, и возникал избыток тоннажа и безработных моряков. Как примеры приводятся французское корсарство времен Наполеоновских войн и североамериканское приватирство во время морской войны 1812 года.