Продавец мечты. Книга первая
Шрифт:
Спустя час, развалившись на итальянском диване перед домашним кинотеатром, Рафаэль и Настя потягивали номерной коньяк «Remy Martin 1724–1974» за 1’500 долларов. История покорения вкуса и аромата, история поиска наслаждения, равного которому нет. Александр пить отказался — он и так выпил два бокала вина, а ему еще за руль, — но и без этого был чрезвычайно весел и занятен. Опьяневший Белозёров смеялся до слез, хлопал гостя по плечам и в конце концов даже чмокнул его в щеку в знак самого крепкого дружеского расположения. Фильм едва смотрели…
— Вот если ты такой крутой финансист, скажи мне, как лучше всего обналичивать деньги? — вдруг спросил Рафаэль, приглушив звук аудиосистемы домашнего кинотеатра.
— А в чем, собственно, проблема? — пожал плечами Лебедь.
Рафаэль:
— А в том, что банк, с которым я на эту тему сотрудничаю, уже восемь процентов за обнал требует! Представляешь? Нет, конечно, в Интернете есть предложения и подешевле, но как-то стремновато с незнакомыми конторами завязываться…
Александр:
— Восемь процентов?! Это смешно! Таких цифр не существует!
Рафаэль:
— Так что ж, меня разводят? Вот гондоны!
Александр:
— Похоже на то. Я, конечно, этим не занимаюсь, есть дела поважней, но друзьям, по мере необходимости, иногда помогаю…
Рафаэль:
— И сколько ты с них берешь за услуги?
Александр:
— Себе я ничего не беру, клянусь! Для меня это в любом случае несущественные суммы. Только непосредственные расходы…
Настя с удовольствием поглядывала на Лебедя — трезвого, подтянутого, блистающего светскими манерами и изощренным умом.
Рафаэль:
— И все же?
Александр:
— Ну, для тебя постараюсь сделать процента два.
Белозёров едва не подпрыгнул, а Настя подавилась глотком коньяка.
Рафаэль:
— Не может быть! Дастиш фантастиш!
Александр:
— Гарантирую!
Рафаэль:
— Это каким же таким образом? Или это тайна?
Александр:
— Для близких друзей у меня нет тайн. Смотри: ты по «левому» договору посылаешь деньги на некое юрлицо, которое я контролирую. Это юрлицо выдает кредиты якобы своим сотрудникам, разослав деньги на их банковские карты. При этом владельцы счетов, естественно, бомжи и алкоголики. Мой человечек, у которого на руках все эти карты с паролями, быстро пробегается по банкоматам и снимает под ноль высланные деньги. Вся операция занимает два дня. Один процент идет держателям счетов и один — моему помощнику (скажем так, на новые ботинки)…
Откровенность, с которой Лебедь раскрыл свою схему получения из безналичных подотчетных денег «черного» нала, заметно тронула Рафаэля. Да и сама схема выглядела, по крайней мере на словах, до гениальности простой и совершенной.
— А эти бомжи и алкоголики не сдадут? — все же поинтересовался Белозёров.
Александр лишь вежливо усмехнулся:
— Они ничего не знают, и у них на руках не остается ни единого документа. Они лишь общались с неким Петей, который предложил им немного подзаработать…
Новоиспеченные друзья говорили об обналичивании довольно долго. Полуторатысячедолларовый коньяк постепенно исчез (в основном в терпеливом желудке Рафаэля). Настя с восхищением смотрела на любовника, который в считанные часы превратил незнакомого человека в лучшего друга. Ей уже мерещились бесконечные сексуальные оргии наедине с этим светловолосым идальго, арендованная вилла на Мальдивах на берегу океана, утонувшая в рослых пальмах и буйном цветении, и крупные бриллианты в белом золоте.
Наконец Рафаэль пьяно воскликнул: «Ошеломиссимо!» — и тут же предложил Александру пробную сделку на три миллиона рублей. Лебедь преспокойно согласился.
Глава 20
В следующий раз, когда я заявился к г. Миронову, он принял ролик «ДиЕТПЛАСТ»безоговорочно, отдав команду подчиненным срочно поставить новый товар в программную сетку своего телеканала, и даже попросил десяток упаковочек пластыря для своей «толстожопой», с его слов, жены. Мы треснули вонючего виски за удачу проекта, а также перекинулись парой свежих историй про телемагазины и наивных домохозяек.
Со своей стороны я в ярких красках поведал хозяину кабинета недавний случай — про женщину, которая, насмотревшись проникновенной рекламы, заказала у нас жутко дорогое массажное кресло. Ей доставили товар в течение пары часов, а вечером притопал с работы муж и до такой степени отдубасил свою женушку, что она угодила прямиком в реанимацию Склифа — Институт травматологии и неотложной помощи им. Н. В. Склифосовского, Сухаревская площадь, дом 3. Оказалось, что «домохозяйка» не только потратила на покупку все семейные накопления за несколько лет, но и влезла в сумасшедшие долги. Мой высокопоставленный собеседник долго, взахлеб смеялся, даже удостоил меня звания «короля лохотрона».
В конце встречи Миронов внезапно обдал меня своим гипнотическим взглядом и безжалостно спросил:
— КАКИЕ У ТЕБЯ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ С ЛАЙМОЙ? Только говори честно, не держи меня за тупоголового питекантропа!
Я выпучил глаза и возмущенно скривил губы, одновременно пытаясь сообразить, где я накосячил. Если он что-то прознал про нас, сейчас он меня линчует. Однако на дубленом лице телебосса я различил отблески подвоха и тогда ответил ему со всем пьяным пылом, на который был способен:
— Сергей Львович, я вас умоляю, какая Лайма?! Я похож на самоубийцу?! У меня жена, любовница, налоговая и каторжная работа, из-за которой почти не стоит!!!
— БЕЛАЗЁРАВ! Успокойся, твою мать! Еще Антуан де Сент-Экзюпери (1900–1944) сказал: никогда не теряй терпения — это последний ключ, открывающий двери…Ты что, забыл, какой я говнодав? Пора уже привыкнуть!
— Извините, Сергей Львович! Погорячился. Больше не повторится.
Только сейчас я заметил на одной из стен появившийся плакат, на котором был изображен разведенный питерский мост. Внизу я прочитал размашистый призыв: