Продавец шаурмы
Шрифт:
— Ой, ой, ой! Да пофиг! Плевать на всех вас! Тоже мне, друзья… — мгновенно подрываюсь с места и направляюсь на площадку, не обращая внимания на крики фанатов, ненавистников, судьи.
Расталкиваю придурошных игроков-истуканов, проталкиваясь к площадке. Падаю на колени рядом с Максимом и нежно кладу руку прямо на дрожащую спину парня:
— Максим… идём.
Услышав знакомый голос, Высоцкий медленно приподнимается, но моментально падает, хватаясь за правую ногу.
Теперь, ситуация проясняется.
Он
Кое-как, без чьей-либо помощи, забрасываю его здоровенную ручищу на своё хилое плечико, тем самым позволяя опереться, и помогаю доковылять до раздевалки.
Боковым зрением замечаю, как мудака Марата победно подбрасывают его же полоумные ''соотечественники''. А тот, в свою очередь, как царь великолепный, наслаждается победой и вниманием, при этом, успевая пульнуть молнии превосходства в наши отдаляющиеся спины.
— Не нужно было, Маш…
— Замолкни и ботинок сними! — огрызаюсь любя, усаживая парня на скамейку, — Что вообще произошло? Мне казалось, ты никогда не промазываешь.
— Так и есть! Просто, что-то вдруг не так пошло. Ногу резко прихватило, и я упал, — Максим с особым усилием прошептал слова оправдания, при этом, нереально потом истекая, да всем телом от мучительной боли подрагивая.
Присаживаюсь на корточки рядом с волейболистом, аккуратно снимаю кроссовок… и тут же замираю от шока:
— Господи… твоя нога!!! Вся в крови!
Максим переводит взгляд на собственную пятку.
Похоже, пострадавшего начинает дико штормить. И кажется, его вот-вот стошнит. Как и меня… При виде такого количества багровой жидкости, непрекращающейся струйкой, стекающей на бежевый линолеум.
Неужели, это подстава?
Пока парень пялится на приличный порез в области пятки, я осматриваю кроссовок. Вытаскиваю стельку… И просто с ума схожу от увиденного!
— Смотри! Это же лезвие! — протягиваю обувь временному владельцу, — Чёрт… Да тебя жестоко подставили, к тому же бессовестно унизили.
— Твою ю ж…! Да как я сразу не заметил! Вот идиот! — проводит руками по мокрым волосам, похрипывая от отчаяния.
— Спокойно Макс! Сейчас разберёмся! Это явно Марат организовал! Сто пудово! Трусливый осёл, в конце игры, таким унизительным взглядом тебя пожирал, словно намеренно выжидал, когда лезвие в ногу вонзиться, — на секунду замолкаю, наблюдая, как крепко сжимаются огромные кулачища несчастного волейболиста, — Я сейчас пойду и всем донесу! Журналистам особенно…
Приподнимаюсь с колен, но Макс за руку крепко хватает:
— Стой! Не надо. Давай оставим всё как есть…
— В смысле? Головой что ли стукнулся? — приоткрываю рот от ошеломительного удивления.
— Нет. Марат, чёртов кретин, всё равно выкрутится. Организует ситуацию так, словно это небольшое шоу, я специально подстроил. Либо, чтобы на него спихнуть… Либо, чтобы как-нибудь своё
— Дурак! Ты ведь не серьёзно? Решил, просто смириться??
— Да… Поверь, так будет лучше. Не так позорней.
Максим опустил голову, и мне показалось, что он сейчас реально разрыдается. Его нога сильно кровоточила, оставляя на чистом полу жирные кровяные кляксы. При виде всего этого, мне стало ужасно не по себе.
Я снова присела на корточки перед ''падшим чемпионом'', мягко положила руку ему на плечо и попыталась улыбнуться:
— Слушай… Всё нормально! Ты ещё отыграешься! Потому что, я в тебя верю. Этот низкий поступок останется на козлиной совести Марата. Скажи, где я могу найти аптечку, чтобы помочь тебе с раной.
Парень попробовал улыбнуться. А затем, его дрожащая ладонь коснулась моей побледневшей щеки:
— Спасибо Маш. Ты… настоящий ангел.
После нежного взгляда и особенно нежного прикосновения, собственные щёки, моментально вспыхнули огнём смущения, а сердце — несколько раз встрепенулось.
В раздевалке, таки посчастливилось отыскать аптечку. Осторожно обработав рану, сделала перевязку, удивляясь тому, что во время оказания медицинской помощи, стальной чемпион ни разу не шевельнулся.
Настоящий мужик, балин!
— Спасибо. Если бы не ты… не знаю, что бы со мной было.
Неожиданная фразочка, вылетевшая из его чудесного ротика, чуть было не отправила моё ватное тело в нокаут.
В ответ, я лишь мягко улыбнулась и протянула руку помощи:
— Поехали лучше домой. Скоро тут станет слишком шумно.
— Да. Домой. Скроемся, через чёрный ход. Я пока не настроен общаться ни с тренером, ни с журналистами. Нужно всё обдумать. И немного в себя прийти.
Соблюдая особую осторожность, Максим приподнялся со скамьи, обхватил меня за талию и прихрамывая, повёл в сторону аварийного выхода.
Через потайной ход, мы вышли в гостиничный сад, практически прямо к служебным воротам.
— Нужно такси заказать, — промямлил парень, остановился, и потянул руки к карманам, — Во блин! Вещи-то в раздевалки остались! Ну как так можно??
Высоцкий свирепо зарычал, несколько раз стукнув себя нелюбимого по шелковистой макушке.
— Воууу, парень, остынь! Присядь пока на лавочку, я всё принесу! Ничего страшного! Бывает. Просто посиди, да постарайся не волноваться! — бережно пристроила волейболиста на одну из лавочек, расположенных в пустынном от людей мини-парке, а сама за вещами полетела.
Прихватив небольшую сумочку из шкафчика Высоцкого, к которому он мне ключ вручил, выскочила из раздевалки как раз в тот момент, когда послышались голоса игроков-предателей. Пришлось нырнуть в другую дверь, ибо видится с кем-либо ужасно не хотелось.