Продавщица
Шрифт:
Он отвозит Мирабель домой, как раз чтобы она успела собраться и опоздать на работу.
Взросление Джереми
Трафарет крепится к усилительной колонке коричневым «скотчем», и Джереми научился равномерно наносить краску одним искусным взмахом кисти. Логотип компании «Усилители Дог-Гон» представляет собой пса, за которым тянутся мультяшные линии скорости, буквы названия располагаются полукругом внизу. Прокрасить тонкие линии скорости непросто; некоторые из ранних работ, до того как Джереми влился в ряды мастеров, были неровными и неряшливыми. Во время работы приходится так скрючиваться, что выдерживать это и не искать другую работу может лишь тот, кому еще нет тридцати. Заработок здесь настолько ничтожен, что хоть печатай на чеке «столько-то вшивых долларов» —
9
Джексон Поллок(1912–1956) — американский художник, прибегал для создания своих абстрактных полотен к методу разбрызгивания.
10
Хелен Франкенталер(р. 1928) — американская художница, находилась под влиянием творчества Дж. Поллока, использовала для создания своих работ губку, пропитанную краской.
Его начальник, Чет, идет по цеху, таща на буксире клиента, их слабые приглушенные голоса сквозь штабеля колонок доносятся до чутких ушей Джереми. Он улавливает их мельком и понимает, что клиент, отлично одетый бизнесмен предположительно менеджер рок-группы, пытается заказать тонну усилительного оборудования в обмен на промоушен. Неувязка в том, что Чет хочет за усилители только деньги, а менеджер хочет усилители только задаром. Компромисса нет. Бизнес Чета нахлебался воды и вот-вот пойдет ко дну, просто невозможно отгрузить оборудования на пятнадцать тысяч долларов, и дожидаться плодов несколько месяцев. Менеджер жмет руку и смывается на своем «мерседесе», а Чет стоит и смотрит, как «мерседес» вылетает с парковки через цепной шлагбаум.
Для Христофора Колумба отправка трех парусников стала началом величайшего в жизни путешествия. Для Джереми началом становится вид утопающего Чета, который следит за тем, как машина ценой в сто тыщ удаляется за горизонт по индустриальной улице Пакоимы. Джереми кладет свой пульверизатор и появляется в поле зрения Чета.
— Знаешь, что я думаю?
— Что такое? — кое-как отвечает Чет.
— Знаешь, кто тусуется с рок-музыкантами, когда они едут на гастроли?
— Кто? — спрашивает Чет.
— Другие рок-музыканты.
— И?
— Если с группой, которая работает на нашем аппарате в туре, у тебя есть свой человек, клево прикинутый, как этот чувак… — Он тычет большим пальцем в сторону пыли за «мерседесом». — …чтобы музыканты его держали за своего, спорим, ты продашь куда больше усилков.
— У тебя есть кто-то на примете?
— Я.
Чет оглядывает стоящую перед ним радугу никчемности. Он не видит клево прикинутого бизнесмена, он не видит умелого продавца. Впрочем, он видит того, кто, по его разумению, как раз под стать рок-музыкантам.
— И сколько бы ты хотел с этого иметь? — спрашивает Чет.
— Я мог бы делать это…
Джереми ни разу в жизни не задавали подобных вопросов. Ему всегда сообщали, сколько ему причитается. Он даже не в состоянии заполнить бланк с графой «Ваши требования к оплате» — он теряется, ибо всегда хочет написать «миллион долларов». Но вопрос задан — Джереми должен отвечать.
— …бесплатно.
— Что значит «бесплатно»?
— Я мог бы делать это за…
Джереми слышал единственную финансовую фразу в жизни, и ему приходится ткнуться во все двери своего банка памяти, чтобы ее отыскать.
— …за вознаграждение нашедшему.
— А что бы ты находил? — говорит Чет.
— Группы, которые будут работать на наших усилках. А если другая группа начинает брать усилки из-за той группы, которую я нашел, я хотел бы и за них получать вознаграждение нашедшему. — И он торопливо добавляет: — По пятьсот долларов.
Почему бы не ухватиться за предложение Джереми, думает Чет. В конце концов, это что-то вроде системы комиссионных в сетевой торговле, «Эйвон» от рок-н-ролла. Поскольку комплект оборудования
Чет принимает предложение, но сперва ему приходится немного раскошелиться. Двести двадцать два доллара — на новый костюм для Джереми. Джереми хватает предприимчивости растянуть куш и купить себе еще дополнительную пару штанов, чтобы не выглядеть изо дня в день бледной копией самого себя. Затем он тратит пять долларов на номер журнала «Джи-Кью», своей дорожной библии стиля, где обнаруживает крутые способы манипулировать шестью наличными рубашками, чтобы превратить их в еженедельный гардероб. В пути он учится сканировать газетные киоски и украдкой выдирать страницы из журналов с модными фишками.
Дебют Джереми — на данный момент единственная профессиональная группа, использующая усилители «Дог-Гон». Группа «Эпоха» (читается — «И по х!..»). «Эпоха», записав когда-то единственный хит, завоевала кое-какой успех, и Джереми предлагает сопровождать ее бесплатно в обмен на починку оборудования в пути. Он будет ехать в одном из их автобусов и ночевать с обслуживающей технической группой. Его подлинная миссия, разумеется, в том, чтобы убедить какую-нибудь другую группу где-нибудь в другом месте, что он гений акустики, который разработал абсолютный усилитель, и что колонки «Дог-Гон» — единственные приемлемые колонки для любой хиповой банды.
За три дня до Дня благодарения он загружается во вспомогательный автобус — впереди гастроли по шестидесяти четырем городам, начиная с Барстоу, штат Калифорния, в сторону Нью-Джерси, и кончая, через девяносто дней — благодаря шедевральному отсутствию логики в маршруте — Сольвангом, опять-таки, штат Калифорния.
День благодарения
Следующее после ночи соития свидание ничуть не хуже первого, но Рэй уезжает из города на День благодарения, и Мирабель остается надеяться на своих ненадежных подруг. Она заранее созванивается с Локи и Дель Рей — те говорят, что собрались к кому-то на домашний пикник в Западном Голливуде, но пока не знают точного адреса, а когда узнают — перезвонят, так что она может прийти. Она за несколько дней откладывает одежду для этого случая, чтобы по ошибке не надеть ее раньше и не остаться без праздничного наряда. На самом деле Мирабель тоскует по своей семье, но тут — или День благодарения или Рождество, а Рождество лучше, и вырваться можно на подольше. Она так важна для «Нимана», что ей удается подмениться на целых пять дней, наврав, будто психиатр ее брата на праздники уезжает, и чтобы держать брата в рамках, нужны усилия всей семьи. Эту горесть Мирабель вываливает на м-ра Агасу с легким звоном в голосе, словно вот-вот готова разразиться слезами. Искреннее сочувствие м-ра Агасы ее совершенно здоровому брату приводит Мирабель в смущение, тем более что м-р Агаса рекомендует ей навскидку несколько книг, названия, которых увязывают душевное здоровье с физическими упражнениями, заставляя Мирабель старательно записать их и спрятать в сумочку.
Утром в День благодарения Мирабель просыпается в тоске. Она опасается, что Локи и Дель Рей не позвонят — они не раз подводили ее без всякого зазрения совести. С ними нельзя раздружиться только потому, что ей абсолютно необходима пусть хоть такая необязательная дружба. К тому же для нее они единственный источник информации о вечеринках — «нимановские» девицы ее, одиночку, не жалуют. Она ждет до десяти утра и скидывает им на автоответчики просьбу сообщить адрес праздничного ужина. Если ни одна из этих балаболок не скажет адрес, Мирабель провидит катастрофический день. Во-первых, у нее нет наличных. Во-вторых, даже если б они и были, известно, что в День благодарения все закрыто на лопату, возможен разве что классический ужин, ради которого еще пришлось бы пошариться в телефонном справочнике, да и тащиться, пожалуй, в центр Лос-Анджелеса. Она открывает холодильник и видит жалкую половинку бутерброда, который сберегла с ланча два дня назад. В ужасе сужаются ее коричневые радужки — в этом огрызке, видится ей, и заключен весь ее праздничный обед.