Продай меня, если сможешь...

Серж Олли

– Им понравится.
– довольный ржач.
– Я бы и сам трахнул эту подстилку мажорскую. Уж больно хороша краля.

– До обеда не трогать! Сигарет тебе привезу.

Звук отъезжающей машины говорит о том, что разговор окончен. Я почти вишу на маленьком подоконнике, до боли в лопатках вжимаясь в холодную бетонную стену с запахом сырости, и не могу отойти от окна. Вот уж воистину меньше знаешь - крепче спишь, ага, и короче живешь. Разжимаю бледные пальцы и скатываюсь на пол. Обхватываю руками коленки и начинаю раскачиваться из стороны в сторону, тихонько подвывая. Этот странный способ успокаиваться появился у меня после интерната. Насмотревшись на малышей

в кроватках, которые себя укачивали таким образом, решила тоже попробовать, и мне помогло.

Горькое отчаянье сжимает горло слёзным спазмом. Я была почти уверена, что Сергей сделает все, чтобы меня вытащить, но похоже, он решил, что моя жизнь так дорого не стоит. Надо срочно что-то думать. Думать, думать…До боли кусаю сама себя за руку, чтобы остановить подкатывающую панику. Как там обычно сбегают в фильмах? Ощущение наливающегося синяка от зубов немного отрезвляет и позволяет взглянуть на комнату с другой стороны. Выйти отсюда получится только через дверь, окно слишком узкое. Значит, надо как-то отвлечь своего цербера, чтобы он открыл дверь, и пытаться бежать. Стараясь абстрагироваться от непрошенно зудящих мыслей о том, как плюну в нахальную рожу Сергея, когда приду забирать документы и расчёт, брожу по комнате. Взгляд натыкается на смятую постель и торчащий из-под покрывала сбитый ватный матрас. Вот оно! Старые нитки легко рассыпаются под пальцами, в нос бьет плесневая вонь. Хоть бы не сырая! Трогаю руками труху - вроде сухо, большими горстями выгребаю мякоть из тряпичного мешка и сбрасываю под окно. Ну с Богом!

Со всей дури долблю в дверь.

– Эй! Мне плохо! Открывайте! Есть тут кто-нибудь? Скорее!

– Какая ж ты напряжная! Че тебе не спится! Только задремал.

Вагит открывает дверь и я повисаю на нем, имитируя позывы тошноты. Цепляюсь, сгибаюсь пополам, доставая из кармана его спортивных штанов зажигалку, и отшатываюсь в сторону.

– Слыш! Ты только не тут давай!

– Прошло вроде.
– хриплю.
– Воды принесите, пожалуйста.

– Ща! Смотри мне тут не начуди!

За охранником закрывается дверь, а я тенью кидаюсь к окну. Не начуди! Ещё как начужу, твари скотские. Дрожащими руками поджигаю куски ваты и бросаю на улицу, успокаиваясь только тогда, когда чую горелый смрад от стабильно расползающегося пожара.

Слышу звук шагов из коридора, Вагит возвращается в жестяной кружкой воды.

– На, глотай!

Преодолевая брезгливость, касаюсь губами края кружки и делаю глоток. Тут же фонтаном выдаю воду обратно и зажимаю рот.

– Пусти меня! Иначе прям тут!
– мычу в ладонь.

– Терпи, блин!
– хватает меня под локоть и почти волочет на первый этаж.

Падаю на колени за порог и делаю вид, что меня выворачивает. Дым надвигается в нашу сторону плотной стеной, его уже нельзя не почувствовать.

– Мать твою!
– орет с порога Вагит. И срывается спасать какие-то вещи.

С опаской оборачиваюсь и вижу, что огонь, быстро перекидываясь, стелется по пожухшей траве. Отползаю за угол, поднимаюсь на ноги и бегу, бегу так, как никогда раньше не бегала. Минуты через три слышу за спиной безумный крик.

– Ах ты ж суууууккаа!!! Догоню и убью!

Угроза придаёт звериных сил, потому что я точно знаю, он убьёт!

Несусь, перепрыгивая через мелкие канавы, ныряю в заросли какой-то травы, разросшейся почти до человеческого роста. Сухие ветки стегают по глазам и царапают кожу. Руки горят от укусов крапивы, покрываясь красными волдырями. Безумно колет правый бок, но я не допускаю мысли остановиться, даже не оглядываюсь, чтобы посмотреть бегут ли за

мной. Выбегаю на возвышенность и наконец-то вижу лес, делаю последний рывок, и за моей спиной смыкаются плотными рядами столетние сосны. Ужас загоняет меня как можно дальше от входа, начинает попадаться валежник, а слой сухих иголок на земле становится гуще. Неожиданно живот снова сжимает спазмом ещё более сильным, чем вчера. Нога в босоножке подворачивается, цепляется ремешком за отслоившийся кусок коры, и я падаю, сворачиваясь пополам. Перед глазами крутятся цветные круги, взрываются яркие искры. Пытаюсь встать, но мир кружится, как на карусели, приваливаюсь к каким-то корням, опускаю голову и закрываю глаза.

Сергей 14.

В лесу сумерки начинают чувствоваться раньше, чем в городе. Зрение притупляется, а фонари включать пока рано, если зажечь сейчас, может не хватить батарей на ночь.

– Участок А - чисто, - оживает рация на поясе, - Участок В тоже чисто.

– Участок С - спугнули бомжа в шалаше.
– хрипит динамик.

– Твою налево, здесь ещё и люди бывают. Я думал только волки за лисами гоняются.
– выдаёт Федор, перебрасывая ногу через ствол упавшей сосны.

– Думай, что несёшь.
– зло рычу ему в ответ.
– Катя сейчас здесь одна, если она правда здесь, и мы не теряем время.

– Тебе больше не писали?

– Нет.
– «гавкаю» в ответ.

– Сектор В, мы, кажется ее нашли.
– заикается разряжающиеся устройство.

Выхватываю рацию у Фёдора.

– Живая?
– ору в микрофон.

– Дышит. Без сознания, травма головы.

– Мы уже идём! Кидайте локацию и вызывайте скорую к дороге.
– хорошо, что Федор соображает за нас обоих.

Я просто несусь к точке, мигающей на экране навигатора, за штаны цепляются какие-то кусты, спотыкаюсь о ветки, но ничего не чувствую. В голове колоколом звенит только одна мысль, увидеть Катю, убедиться, что жива, дотронуться до руки и почувствовать, что она реальна. С обеих сторон к нам присоединяются ребята из других секторов, вместе добегаем до основного скопления людей. Локтями расталкиваю толпу, прорываясь в центр, и вижу свою девочку, которой кто-то уже подложил куртку под окровавленную голову. Падаю рядом с ней на колени и беру за холодную руку. На теле девушки от ссадин нет живого места, кровь запеклась в волосах, но похоже, что рана неглубокая. Слышу, как кто-то говорит скрутить из курток носилки, рядом присаживается Рома.

– Серега, надо ее переложить, скорая уже на подъездах, а ещё донести надо.
– тяжёлая ладонь ложится на мою спину.
– Давай я помогу.

Аккуратно пропускаю руку под ее ногами и приподнимаю спину, Рома подсовывает переноску под попу и перекладывает голову девушки так, чтобы положение не поменялось. Двое ребят помогают нести Катю, бережно поддерживая, никто не решается увеличить темп ходьбы , боясь других повреждений.

– Федь, позвони моему отцу. Он-единственный человек, которому я сейчас смогу ее доверить.

Друг кивает в ответ и набирает номер.

– Дядь Миш, здравствуйте! Это Федор.

– Здравствуй, дорогой.
– слышу голос родителя в трубке.
– Чего звонишь?

– Отойдите от тети Даши подальше.

– Говори.
– слышу, как голос отца леденеет.

– Вам сейчас нужно приехать в больницу, у нас девушка после похищения с травмой головы.
– выдаёт друг на одном дыхании.

– Что за нахрен там у вас? Вы на скорой?

– Да.

– Скажите, чтобы не регистрировали вызов, везите ко мне. Я буду на месте через сорок минут.