Продай меня, если сможешь...

Серж Олли

Около дороги нас встречает бригада медицинской помощи. Перекладываем Катю на нормальные носилки, своим внешним видом вызывая шоковое недоумение врачей.

– Я поеду с ней.
– залезаю следом за девушкой в машину.

Пока выезжаем на шоссе, фельдшер осматривает пациентку.

– У пострадавшей явное обезвоживание и сотрясение мозга. Что будем писать в анамнез?

– Ничего пока. Везём в больницу под ответственность Сазонова.

– Ну дело ваше.
– врачиха поджимает губы, но от дальнейших комментариев воздерживается.

Конвой из десяти машин сопровождает

нас до самой больницы. На крыльце приёмного уже ждут врачи, выслушивают краткий отчёт фельдшера и увозят Катю за стеклянные стены реанимации, захлопывая передо мной двери. Спустя пять минут в коридоре появляется отец уже успевший переодеться в белоснежный халат, как всегда серьёзный и собранный. Вот уж железные нервы у человека.

– Пап, - кидаюсь к нему.

– Все потом, - останавливает меня жестом руки и заходит в отделение.

Следующий час Фёдор с Ромой молча наблюдают за тем, как я рассекаю коридор, словно раненый зверь клетку, периодически кидаясь на медсестёр и пытаясь пройти за стеклянные двери, отделяющие меня от любимой женщины. Мне паршиво от того, что во всем случившемся виноват только я, от того, что ничего не могу сделать. Не могу забрать её боль, не могу отмотать время назад, чтобы сейчас она лежала не посреди стерильных тряпок и датчиков, а была со мной на теплом песке возле океана.

– Серый, хорош маячить. А то попрошу тебе снотворного вкатить.

– Я не могу, понимаешь? Просто никогда не простил бы себе…Черт!
– запускаю руки себе в волосы и крепко сжимаю кулаки, стараясь дёрнуть побольнее.

– Сколько ты часов на ногах?

– Почти двое суток, но в самолете немного спал. Федь, отец звонил? Колятся утырки ?

– Да, сдали всех, кого знали. Побоялись, что на них повесят по полной программе, если с Катей случится что-то серьёзное. Глеб обрабатывает информацию. Ты не переживай, все будет в лучшем виде, с зоны гады уже не выйдут.

– Понял. Наверное, надо позвонить Марго. Она все-таки её сестра.
– сажусь на подоконник рядом с ребятами и тру воспалённые глаза.

Из реанимации выходит отец, устало снимая маску. Скатываюсь с окна и кидаюсь к нему.

– Как она?
– замираю, ожидая ответ.

– Жить будет.
– родитель пристально обводит глазами нашу компанию.
– Если ваша троица в сборе - это традиционный признак неприятностей. Пришлось дать пострадавшей неглубокий наркоз, чтобы зашить рану на голове. Сейчас её откапывают, девушка долго не получала еды и воды. Крови потеряла немного, думаю, что к утру полноценно придёт в себя. А теперь я жду объяснений. Прежде всего кто она тебе?

– Надеюсь, что будущая жена.
– отвечаю уверенно и понимаю, что эта мысль, ставит все на свои места.

Под тяжелым взглядом отца, стараясь сглаживать подробности, рассказываю события последних дней. Только периодически сбитое дыхание выдаёт настоящую бурю, которую сдерживает родитель, чтобы не добить меня сегодняшней ночью.

– Вы, конечно, совершенно безответственно отреагировали на ситуацию, но раз теперь вопросом занимается Юра, я спокоен. Это тебе.
– подаёт свёрнутый вдвое листок бумаги.
– Надеюсь, что теперь станешь серьезнее.

Пробегаю

глазами незнакомые слова, по штампу лаборатории понимая, что это анализ крови.

– Это какой-то диагноз? Что значат цифры?

– Это значит, что твоя будущая жена беременна.
– ухмыляется отец.
– Но учитывая её состояние и наркоз, последствия могут быть любыми, срок слишком маленький. Вы все сейчас отправляетесь по домам. Хотя бы потому, что такими грязными я вас даже в обычную палату не пущу. А утром приезжайте и сообщите ее родственникам, пусть привезут вещи. Ночь подежурю сам, и да, мама тоже в городе. Её не обманешь.

Последние слова уже проходят мимо. У меня будет сын или дочь. Не знаю, кто там услышал моё желание, но оно сбылось. Эмоции прыгают, как на американских горках от безумной затапливающей сердце радости до серого отчаяния и страха. После всего, что пришлось пережить Кате, сможет ли она меня простить?

– Поехали, мужики, развезу вас по домам. До свидания, Михаил Викторович.
– Рома подходит ко мне.
– Поздравляю.

– Спасибо.
– жму протянутую руку. Вижу, что ему сегодняшний день дался тоже непросто.

Тишина квартиры действует угнетающе, как-то слишком громко звякают в прихожей ключи, в ванне не получается отрегулировать воду и домываюсь холодной. Падаю на кровать, зарываюсь лицом в подушку, которая хранит запах Катиных духов, и крепко стиснув ее, засыпаю.

Всю ночь снятся кошмары, и только настойчивая мелодия телефона не даёт какой-то тавари меня сожрать. На ощупь нахожу мобильник под подушкой и отвечаю.

– Слушаю.

– Привет, Серёг, я рассказал все Марго.
– усталый выдох.
– Они вместе с тетей Тасей уже в больницу уехали. И кота забрали, обе со мной не разговаривают.

– Сколько время?

– Девять утра. Ты ещё спишь?

– Уже встаю, скоро буду в больнице.

– До встречи.

Отключаю вызов и слышу, что в квартире не один. Из кухни доносится запах кофе и блинчиков.

– Доброе утро, мам.
– хорошо, что она приехала.

– Сыночек! Ты поешь сначала, потом поговорим.
– ставит на стол тарелку и чашку с кофе, хмуро на меня поглядывая.

– Спрашивай сразу.
– вздыхая сажусь на стул.

– Часть уже рассказал папа под пытками, поэтому у меня два вопроса. Любишь ли ты эту девушку и что думаешь делать дальше?

– Люблю, мам. Жениться и рожать вам внуков, если она меня простит.
– голос оседает до шопота.

– Что значит если?
– начинает заводиться мать, - я не позволю чтобы моя внучка росла где-то отдельно от меня! И от тебя!

– Может, внук.

– Это не имеет принципиального значения.
– женщина взмахивает лопаткой и горячие капли масла попадают мне на грудь.

– Больно же!

– Так тебе и надо. Наворотили дел, извольте отвечать…

От гневной тирады спасает звонок маминого телефона. Она вытирает руки и выходит в соседнюю комнату достать его из сумки. Прислушавшись к разговору, понимаю, что звонит тетя Алла мама Фёдора. На ходу запихиваю в рот блин, заливая его кофе, пора быстро выметаться из дома, пока родительницы не успели обменяться информацией.