Продажная верность
Шрифт:
— Посмотри на меня, — шепчет муж мне на ухо.
Я поднимаю голову, и наши глаза встречаются. Может ли сердце разорваться от счастья? Каждый удар причиняет самую приятную боль.
— Я люблю тебя, — признаюсь я. Его улыбка и сияющие глаза показывают мне, что это взаимно.
— Ты лучшее, что когда-либо случалось со мной, — он наклоняет голову, и его губы касаются моих. Мои руки обхватывают его шею сзади, чтобы удержать его, и он углубляет поцелуй. Поцелуй идеален. Песня заканчивается одновременно с поцелуем, и зал
— Я люблю тебя, — говорит он, затем берет мою руку и поднимает ее в воздух, приветствуя всех присутствующих в зале. Мы уходим с танцпола, и на него выходят другие пары, наслаждаясь друг другом.
Сиенна подходит к нам, а Сорен отходит в сторону, говоря, что у него есть дела.
— Не могу поверить, что мы обе замужем, — восторгается Сиенна. Она была рядом со мной всегда, хоть мы и редко виделись.
— Я не могу поверить, насколько это правильно, — я ищу Сорена в толпе, но, к своему разочарованию, не нахожу.
— О, девочка, у тебя все плохо.
— Это же хорошо, правда?
Сиенна обнимает меня: — Это самое лучшее.
Ее муж, Макс, стоит рядом с нами и держит ее в защитных объятиях, обхватив одной рукой.
— Он всегда такой с тобой? — поддразниваю ее я, чтобы он меня не услышал.
— Мне сказали, что он посадил меня на Трон своей Одержимости и никогда не собирается меня отпускать, — она хихикает, украдкой бросая на него влюбленный взгляд. Они смотрятся так идеально вместе. Это то, чего я хочу.
— Я рада за тебя.
Она берет мою руку и слегка сжимает ее: — Это я рада за тебя. Ты заслуживаешь этого.
Ева подходит к нам, ее походка слегка неустойчива: — Джиневра. Я всегда хотела иметь сестру, и теперь она у меня есть, — она обнимает меня, явно немного выпив. Ее братья просто взорвутся, когда увидят ее.
Сиенна и ее муж прощаются, а я провожаю Еву к бару.
— Ура, еще выпивка! — она хлопает в ладоши.
— Может, сначала воды? — на мгновение она обижается.
— Не будь как они, — говорит она.
— Поверь мне, я никогда не буду такой, как они, — я серьезно. Мы с Евой всегда были подругами. На протяжении всей жизни нас постоянно тянуло друг к другу, и некоторые из моих самых теплых воспоминаний связаны с ней.
— Ты умеешь хранить секреты? — она поднимает брови, ожидая моего ответа, и оглядывается по сторонам, словно ее братья могут тайно подслушивать. Здесь слишком шумно, чтобы кто-то, кроме нас, мог услышать, о чем мы говорим, так что этот жест кажется немного чрезмерным.
— Можешь даже не спрашивать, конечно, я могу.
— Просто хочу убедиться, что ты все еще в команде Евы, а не в команде Сорена, — Ева очаровательна, когда немного выпьет.
— Будь я проклята, если это не так, — я делаю движения над сердцем, но в глубине души думаю, стоит ли мне давать это обещание. Сорен теперь мой муж.
Широкая
Она отходит в сторону, уверенно кивая головой. Да уж, за такое ее братья бросят ее в темницу.
— Мы должны поехать вместе! — ее лицо озаряется волнением.
— Думаю, это может их насторожить, — она на мгновение задумывается.
— Наверное, ты права, — серьезно говорит она, — ты не можешь поехать.
Я подаю знак бармену, и, поскольку я невеста, нас немедленно обслуживают: — Два бокала воды.
Я отдаю бокал Еве и делаю глоток из своего: — Я делаю это только потому, что ты невеста, — она поднимает бокал и выпивает воду за три секунды. Мы опускаем бокалы, и она снова обнимает меня.
— Добро пожаловать в семью, — она еще раз крепко обнимает меня, а затем отпускает. Я немного опасалась, как его семья примет меня из-за нашей семейной истории, хотя все, кроме его отца, всегда были исключительно добры. Они сделали все, чтобы я почувствовала себя желанной гостьей и частью их семьи. Если бы вы спросили меня год назад, я бы сказала, что никогда не почувствую себя частью семьи Моретти, но времена меняются.
— Перестань обнимать Джиневру, она моя, — дразнит Сорен свою сестру, притягивая меня к себе. Он нежно целует меня в лоб. — Потанцуй со мной, — говорит он, не обращая внимания на сестру, сосредоточенно глядя на меня.
Я киваю, и он ведет нас на переполненный танцпол. Сорен крепко прижимает меня к себе, и я чувствую, как его эрекция упирается в меня. Не в силах сдержаться, я вращаю бедрами, пока мы танцуем.
С его губ срывается низкий, хриплый стон: — Я не могу дождаться, чтобы заявить на тебя права всеми способами, которые подобает предъявлять мужу, — его хриплый голос звучит у моего уха, пока мы танцуем.
— Я с нетерпением жду возможности испытать это, — он снова стонет, его колени слегка подкашиваются.
— Продолжай так двигать бедрами, и я не смогу дождаться, когда мы вернемся домой.
— Похоже, это твоя проблема, — игриво ухмыляюсь я.
— Пойдем, попрощаемся со всеми, чтобы я смог сорвать с тебя это платье, — в середине песни он берет меня за руку и уводит с танцпола, а я хихикаю как школьница. Мой пульс отдается в горле от осознания того, что ждет меня этой ночью.
— Значит, ты мой муж, — слова Джин мягкие, робкие, и от осознания того, что она моя, жар разносится по всему телу. Двумя пальцами я тяну за галстук, ослабляя его, пока он не падает к нашим ногам на заднем сиденье лимузина.