Продажный ангел
Шрифт:
— Олененок, — на кухню подошел Станислав. — Что с тобой?.. Ты плачешь?..
— Нет, дорогой, — заставила себя улыбнуться Юлдуз. — Все хорошо. Давай я лучше налью нам кофе.
22. Дядя
Юлдуз быстренько состряпала нехитрый завтрак — а Станислав включил телевизор.
Как же приятно было пить маленькими глоточками ароматный горячий кофе и жевать бутерброды с сыром — пока за окном сыплется снежок!.. Юлдуз сама не заметила, как успокоилась.
По ТВ показывали популярный японский
Юлдуз подумала, что давно не сидела так расслабленно — наслаждаясь кофе и сериалом. И чтобы в голову не лезли бесконечным роем мысли о счетах, которые надо оплатить. О работе, на которую надо лететь. О клиентах, которых требуется обслужить.
«А главное: я теперь не одна, — девушка с благодарностью посмотрела на мужа. — Станислав сделал меня совладелицей квартиры… Поразительно: мне больше не придется за бешеные червонцы арендовать квадратные метры. Муж и правда бережет меня. Наверное — даже любит?..»
С малых лет Юлдуз усвоила: вся жизнь — это борьба. За кусок хлеба и крышу над головой. Но — оказывается — судьба умеет иногда преподносить щедрые подарки.
Сериал прервали на выпуск новостей.
«Усилиями коалиции консервативных партий, — затараторила ярко напомаженная ведущая, — был принят закон, предусматривающий уголовное наказание для женщин-мигранток, практикующих проституцию. Лидер парламентской фракции «Правые славяне» Митрофан Рязанский заявил: «Раскосые шлюхи заражают наших мужчин сифилисом и чем поопаснее. Разрушают семьи… Во имя наших скреп и крепких браков мы должны вымести железной метлой эту грязь!.. В борьбе за здоровье нации — все средства хороши!..». Конец цитаты».
— Боже. Боже мой… — пролепетала побледневшая Юлдуз. — Какой страшной участи я избегла!..
Станислав поцеловал жену.
— Звездочка. Ничего не бойся. Теперь все это тебя не касается.
В дверь позвонили.
— Кто это?.. — в удивлении приподнял брови Станислав. — Не сосед же за солью пришел?..
Муж и жена прошли в прихожую. Станислав открыл дверь.
На пороге стоял тощий старик. Усатый. В дорогом длинном пальто. В больших очках. Почему-то Юлдуз при виде этого старика сразу стало не по себе.
«Взгляд, как у удава», — подумала девушка.
— Здравствуй, дядя, — без улыбки приветствовал старика Станислав.
«Ах, вот что за птица прилетела!..»
В голове Юлдуз вихрем пронеслась вся грустная исповедь Станислава.
Жестокое давление со стороны дядюшки Стас испытывал с самого детства. Дядя не принял Дилю. Оскорблял ее.
«Мне он тоже не будет рад».
— Ну здравствуй, племянник, — с расстановкой произнес дядя. А сам так и резал Юлдуз глазами. — Вот — приехал тебя проведать…
Юлдуз вспомнила о законах гостеприимства, которым научилась у мамы.
— Что же вы стоите на пороге, дядя?.. Проходите. Выпейте с нами кофе.
Дядюшка едко ухмыльнулся.
— А вы, барышня, приглашаете меня так, как будто находитесь у себя дома.
— Вообще-то — Юлдуз и правда у себя дома, — твердо сказал Станислав. — Она моя жена.
— Ох, вот как?.. — делано изумился дядя. — Что же ты не позвал меня на свадьбу?..
— Да вы проходите. Проходите, — снова позвала Юлдуз.
На кухне мужчины сели за стол. Юлдуз поставила кипятиться электрочайник. Висело напряженное молчание — которое никто не спешил нарушать.
Чайник вскипел. Юлдуз налила кофе в три чашки.
— Да-с, — выдавил дядя, размешивая ложечкой свой кофе.
Юлдуз вся сжалась. Ей было страшно некомфортно в присутствии усатого старика — хотя тот, вроде бы, ничего не сделал. От похожего на воблу тощего дядюшки обильно исходила — что называется — «отрицательная энергетика».
Не выпив и половины чашки — гость решительно поднялся:
— Ладно, Станислав. Я — пожалуй — пойду.
В прихожей дядя обернулся:
— А все-таки, племянничек, ты совершаешь непоправимую ошибку. Во второй раз наступить на те же грабли — не признак большого ума… Попомни мои слова.
Заперев за дядей дверь — Станислав шумно выдохнул:
— Надеюсь, мой добренький дядюшка забудет дорогу к нам.
Юлдуз стояла бледная, как мел.
Спросила:
— Что за «ошибку» имел в виду твой дядя?..
— Ну конечно: мою женитьбу на тебе. Дядя увидел: ты нерусская. И сразу утонул в океане обывательских страхов. Мол, ты охотишься за моей и дядиной жилплощадью. Ничего другого о смуглой брюнетке из Восточного Туркестана мой «продвинутый» дядюшка подумать не может…
— Я так и поняла, — понурилась Юлдуз.
— Олененок, — Станислав обнял жену за плечи. — Не принимай все это близко к сердцу. Дядя может сколько угодно раздуваться рыбой фугу. Все равно. Ты под моей защитой.
— Хорошо, — тихо сказала девушка.
Помолчав — Станислав продолжил:
— Даже если со мной что-то случится — ты не пропадешь. Я написал на тебя завещание. Плутоватый дядюшка не выставит тебя из квартиры.
Сердце Юлдуз больно укололось — как о шип розы.
— Стас!.. Ну зачем, зачем ты такое говоришь?.. С какой стати ты должен умирать вперед своего дряхлого дяди?!. Тебе же и тридцати нет!.. К чему ты мучаешь меня разговорами о смерти?!.
— Прости, — сказал Станислав. — Просто… с тех пор, как погибла Диларам — я часто думаю о том, что могу умереть… Но я… я не буду больше ни думать, ни говорить об этом. Пойдем лучше — допьем кофе. И я хочу еще бутербродов.
Юлдуз слабо улыбнулась:
— Пойдем, милый.
23. Радости и огорчения олененка
В ноябре то падал мокрый снег, то лил дождь.
Юлдуз, которая была родом из самого теплого и сухого района Восточного Туркестана, с трудом терпела бы коричневую слякоть и низкие температуры. К счастью: девушке не надо надолго покидать уютную квартиру. Станислав и Юлдуз выходили только в магазин и на прогулку в ближайший парк.