Продолжение следует
Шрифт:
— Другое дело. Ведь можешь! Давай ещё раз.
Погибшие вражьи роботы разом воскресают, и учебные поражатели возвращаются в свой ящик без единой царапины — все эти прожигающие лучи и разряды одна видимость. Вот только мои силы не беспредельны.
— Ничего, Ди! — смеётся инструкторша. — Ещё немного!
Уф, ну и денёк!
Я выгружаюсь из кокона на крышу дома, как диван. Как хотите, а летать я сегодня не в состоянии — на ногах бы устоять. Я бреду к шахте лифта, проваливаюсь в неё камнем. Грузовой лифт послушно опускает меня, неспешно и аккуратно. Вот и наш этаж. Стоп!
Я выхожу из прозрачной трубы прямо сквозь стенку, в сумрак и прохладу внутреннего холла. Настенные цветы смотрят на меня неодобрительно, чёрным ходом приличные жильцы не ходят. Стена бесшумно отъезжает в сторону, и я вхожу в кухню-хозблок.
«Ау, любимая! Ты где?»
— Там же, где и ты, — Ирочка входит в кухню из комнаты.
— Почуяла?
— Чует Нечаянная радость, — она смеётся, прижимается. — Я почувствовала. Устал?
— Как собака.
— Вряд ли, — она гладит меня по лицу. — Собаки же целыми днями ничего не делают. А за тебя взялись весьма плотно, я чувствую.
Долгий, тягучий поцелуй. Я отвечаю тем же.
— Ира, Ир…
— М-м?
— Я что хотел сказать…
Она прижимается плотнее.
«Ничего не хотел. Ты хотел услышать моё «М-м?», я же вижу»
Я целую её, ласкаю.
«От тебя ничего не скроешь. Ладно, сейчас придумаем, что я хотел сказать. А, вот… У меня там накопилось на счёте деньжищ немеряно»
Она смеётся.
«Как там у вас — не было ни хрена, да вдруг полтина?»
«Не совсем так, но смысл верен. Между тем Эпоха Немеряной Жадности позади, и что с ними делать? Хочешь золотую диадему? Нет, платиновую…»
«Не хочу. Летать в ней неудобно, а иначе… Зачем?»
Я вздыхаю. Всё верно, женщину, у которой кухонные ножи сделаны из платиноиридиевого сплава, как эталонный метр в Париже, а бокалы-стаканы и вовсе из цельного алмаза, трудно удивить побрякушками.
«Пусть себе лежат, Рома, запас карман не тянет. Ну сам посуди — в космосе мы побывали, под водой тоже, на пароходе катались… В горы можно слетать бесплатно, посмотреть на высокогорные чёрные леса…»
«Тебе нельзя, у тебя внутри маленькая Мауна. Забыла?»
«Ну вот. Что остаётся? Если не брать в расчёт карусель, остаётся Земля»
У меня перехватывает дыхание. Верно. Всё верно.
«У меня не хватит даже на одного. И в один конец»
«Ну а я о чём. Пусть лежат, чего ты? Вот заработаешь…»
«Ну да. Когда это ещё будет?» — я вздыхаю.
«Будет, Рома» — она целует меня. — «Когда-нибудь будет. У нас же впереди тысяча лет, забыл?»
«Я хотел сделать тебе подарок»
Она подняла голову. Огромные глазищи смотрят в упор, и только в самой глубине пляшет смех.
«Ну так сделай. Ты же художник, Рома. Или тебя хватило только на Царь-пушку?»
Красные, зелёные, коричневые пятна под закрытыми веками переплетаются, извиваются, танцуют свой невероятно сложный танец, исполненный скрытого смысла. Они способны рассказать про всё, что было, есть и будет во Вселенной, а также про то, чему никогда не бывать. Они и сейчас рассказывают мне про что-то. Надо только всмотреться, надо понять…
Хок неторопливо глотал горячую кашу, маленькими глотками, время от времени запивая её бурой жидкостью из высокого круглого стакана. Это была его личная каша, изготовленная личным шеф-поваром на персональном пищевом синтезаторе. И синтетический напиток оттуда же. Да, на этой проклятой планете мохнорылых только резидент мог позволить себе такую роскошь, держать личный пищевой синтезатор и при нём обслугу. Нет, как угодно — в этом есть своя прелесть. Конечно, каждый день видеть эти жуткие рыла удовольствие маленькое, но если говорить откровенно — рыла сограждан надоели Хоку не меньше. И если уже совсем откровенно — Великий и Мудрый Повелитель Вселенной находится отсюда безмерно далеко, и одно это с лихвой искупает все неудобства и тяготы. Как сказал тут когда-то один мохнорылый, лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме.
Однако как бы далеко ни находился Повелитель, а приказы его надлежит исполнять. На этот раз приказ ясен и недвусмыслен — не допустить самоуничтожения здешней цивилизации в глобальной ядерной войне. Это-то ясно, иначе все вложенные средства пойдут прахом. Неясно другое — как это сделать? Если уж на то пошло, это забота пернатых, спасать и сохранять. У Истинно Разумных свои задачи.
Хок отставил пустую тарелку, задумался. Что мы имеем? Мы имеем бомбу ядерного распада в руках одной страны. Это мощная страна, и всё было бы отлично, будь она тут одна на планете. Тогда и ядерная бомба была бы в тему, как инструмент мирового господства. Да вот беда — на другом континенте имеются ещё две огромные страны, не признающие гегемонии этой. Даже не две — три огромные страны, только одна из них пока под пятой небольшого островного государства, и поднимется не скоро. Другая, населённая узкоглазым подвидом мохнорылых, тоже пока занята междуусобной войной. А вот третья, занимающая шестую часть суши, только что выиграла крупную войну и находится в зените военной мощи. Не нужно быть провидцем, чтобы понять — как только обладатели атомного секрета накопят достаточно зарядов, они под первым благовидным предлогом шарахнут по этой шестой части суши. И сами подохнут от ядерной зимы, радиации и последующей гибели планетной экосистемы — ведь до искусственной окружающей среды, созданной гением Истинно Разумных, этим дикарям ещё ой как далеко!
Хок встал и заходил из угла в угол. Жаль. Очень жаль, особенно если учесть, какая стройная государственная система сложилась в этом самом большом на планете государстве — Великий Вождь на вершине идеальной, слаженной, чётко работающей машины. Идеальная пирамида, созданная не без участия Хока. Вот им бы и бомбу в руки…
Хок остановился. А что, это идея. Они вполне потянут это дело — жилы порвут, а потянут. Надо только малость им помочь. Поделиться ядерным секретом. И Хок даже знает таких людей, которые смогут это сделать. Но этого мало, пожалуй. Первооткрыватели имеют большую фору, плюс стратегическое превосходство — сами сидят за океаном, а их боевые летательные машины раскиданы по всему миру. Поэтому шестая часть суши должна получить перевес в качестве, взамен проигрыша в количестве зарядов. Им нужна термоядерная бомба!
Хок подошёл к стене, откинул панель, на внутренней стороне которой обнаружилась клавиатура. Панель закрывала небольшой чёрный экран. Хок пощёлкал клавишами, и на экране возникли изображения человеческих лиц. Их имена Хок так и не научился произносить вслух — Сахаров, Теллер, Розен… язык сломаешь! Впрочем, неважно — вот эта парочка работает около атомной бомбы. Да, и самочка тоже, хотя и на менее значимом посту. Удивительно, как они ещё не взорвались сами — допускать самок к таким делам! Дикари… Ладно. Эти люди вполне в состоянии узнать секрет бомбы, особенно если им чуть пособить. Узнать и передать обитателям шестой части суши.
А вот этот парень — очень крупный физик, и уже высказал идею создания термоядерной бомбы. Но пока его никто не слушает, пока им хватает бомбы ядерного распада. И хорошо, что не слушает.
Хок щёлкнул пальцами, и к нему немедленно подбежало кресло на пружинисто подогнутых лапах. Он сел, задумался. Может быть, этого парня вообще убрать?
Он вновь пощёлкал клавиатурой, увеличивая изображение молодого человеческого лица. Сахаров… Тоже умный парень, куда как умный. И тоже пока что невидный и неслышный. Это как раз понятно — сейчас им не до жиру, сперва надо сделать бомбу распада… Тут главенствуют другие, прежде всего тот, с бородой… да, Курчатов.