Продолжение следует
Шрифт:
«Я болван»
«Что такое, Рома?»
«Я идиот. Это я подал эту идею»
— Это совершенно безопасно, — улавливает мою мысль наш гид. — Правда, отказ кокона крайне маловероятен.
— Всякое маловероятное событие обязательно происходит, рано или поздно.
— Ну знаешь! — парень наконец возмущён. — Риск захлебнуться чаем ещё выше — так что теперь, и чай не пить?
— Да он не трус, правда, — вступается за меня Федя. — Он за жену трясётся. О, нас уже глотают!
Местный кашалот, отчаявшись разжевать наш кокон, глотает его, и я воочию наблюдаю, как толстенная кишка
— Мерзость какая, — Лоа закрывает глаза. — Вот не знала, что мой муж извращенец. О чём мечтать!..
— Да ладно… — Федя и сам смущён. Понять его нетрудно, позвал в лес на пикник, а сам затащил на скотомогильник. — Слушай, а дальше что?
— Ну… — солидно отвечает наш гид. — Обычно процесс переваривания длится дней десять-двенадцать…
— Чего?! — но я уже улавливаю, это шутка.
— Да ладно, — смеётся гид. — Сейчас он нас отрыгнёт!
Он поводит бровью, и стенка кокона будто расслаивается — внутренняя остаётся как была, а внешняя неистово трясётся, передавая вибрацию желудку гигантской твари. Ещё несколько мгновений, и весь «скотомогильник» разом приходит в движение. Мы кубарем летим куда-то, и в следующий момент я вижу только удаляющийся хвостовой плавник чудовища. Стошнило беднягу.
В прозрачной прежде воде клубится муть, плавают какие-то ошмётки…
— Ты доволен, муж мой? — спрашивает Лоа.
— Вообще да, — Федя невозмутим. — Одной глупой мечтой меньше — чем плохо?
Вот это другое дело!
Дно океана утыкано причудливыми кривыми колоннами, стоящими в одиночку и сросшимися друзами. Сквозь колонны сочится чёрная густая муть.
— Тут подводный вулкан, а это вот горячие источники — подаёт голос наш гид — Вообще-то это уже не вода, строго говоря — перегретый пар. Просто при таком давлении жидкость и пар уже неразличимы. Паровода несёт с собой сероводород, им питаются микробы, а микробами вот эти кораллы. Ну а кораллами все остальные здешние твари.
— А это что за зверь? — я киваю на медленно ползущее существо, похожее на развесистый зимний дуб, сплошь покрытый инеем и передвигающийся на корнях.
— А это ползучий коралл — гид всматривается внимательней — Слушай, тёзка, а ведь такого я не знаю. Точно не знаю! Это открытие, слушай!..
«Рома, Иолла, это Уэф. Можно посетить ваше жилище?»
Ирочка встрепенулась. Садится на диване по-турецки, непринуждённо и свободно. Я смотрю на её животик. Маленькая моя…
«Да, папа»
Изображение вспыхивает прямо перед нами, кажется, протяни руку и тронь. И нет между нами сотен светолет…
В объёме передаваемого изображения на этот раз набилась уйма народа. Тут и мама Маша, и папа Уэф, и Кио с Аиной, и Иого с Юайей. А позади них высятся Геннадий, как всегда, словно только с приёма в посольстве, дед Иваныч и Коля-Хруст, сейчас весьма похожий на богатыря-стахановца, выбравшегося наконец из забоя.
— Здравствуйте, дети — мама Маша говорит сегодня необычайно мягко — Вот, решили повидаться. Как вы? Мы с отцом правильно поняли — ты сдал первый экзамен, Рома?
— Да… мама, — отвечаю я. И не добавляю «Маша».
В её глазах что-то дрогнуло.
— Стало быть, окончил курс молодого бойца? — гудит дед Иваныч.
— Так точно! Продолжаю уборку помещений! — рапортую я. Все хохочут.
— Коля, ты чего такой учучканный? — это Ирочка.
— Да вот печку решили переложить с дедом, — кивает на деда Коля-Хруст. — Он научный консультант вроде, а я быдло.
— Всё по справедливости, — гудит дед Иваныч. — Кто не умеет работать головой, должен работать руками.
Все смеются.
— Как давно я вас не видел, ребята, — говорит Геннадий. — Вот специально прибыл к сеансу связи, как узнал. Не утерпел. А у нас тут уже весна…
— Вот что, Рома, — чуть улыбается мама Маша. — Пойдём в ту комнату. А тебя, дочка, я попрошу не подслушивать. В части, тебя касающейся, мы поговорим с тобой отдельно, ладно? Пообщайся пока с друзьями.
Она выходит из передаваемого объёма, исчезает. Я топаю следом, стена бесшумно закрывается за мной. В пустой комнате вновь из ничего возникает мама Маша. Медленно подходит ко мне, и её глаза сияют. Ну прямо как у моей Ирочки.
— Я хочу сказать тебе спасибо, Рома, — она говорит мягко, нежно.
— За что?
— За дочь. За то, что ты сделал её счастливой. И за внучку, которая будет.
— Ирочка хочет назвать её… — внезапно ляпаю я.
— А то я уже не знаю, — смеётся мама Маша.
«Мама Маша, я балбес, деревенский дурень» — ещё более внезапно говорю я, переходя на мысль. — «Тут мы затеяли подводную экскурсию, и нас проглотил местный кит. Я испугался. Я вдруг будто почувствовал, как силовой пузырь кокона исчезает, и мы…» — я сглотнул.
«Эти страхи пустые, Рома. Коконы очень надёжны»
«Всё равно. Я уже потерял её один раз. Я не могу допустить, чтобы это повторилось. Я готов затянуть все проёмы сеткой, ей-богу»
Она мягко смеётся.
— Ладно, Рома. Время идёт, и денежки Уэфа утекают. Сетка — это пока излишнее. Я как раз хотела с тобой поговорить на тему обращения с беременной. Я на тебя надеюсь, Рома. Она же девчонка-малолетка, что с неё взять?
— Что я должен?..
— Не позволяй ей кувыркаться, вообще никакой воздушной акробатики — только спокойные прогулки. Купаться только в тёплой воде — никаких полярных курортов. Следи, чтобы она ела побольше белка, и ела регулярно, утром и вечером. Избегайте сильных стрессов. И избегайте высоко залетать, для беременных кислородное голодание вредно!..
Она смотрит мне в глаза. Я перехожу на мысль.
«Мама Маша, давай не будем. Не это ты хотела сказать. Не только это, по крайней мере»
«Да, Рома. Не только. В вашей паре по-прежнему есть одно слабое звено. Не возражай! Ты работаешь в такой конторе… Вспомни свои сны! И береги себя. «Зелёные» очень хорошо умеют убивать, помни»
— … Вот так примерно. Давай, работай! — Уот освобождает мне место у висящего в воздухе виртуального пульта. Я встаю рядом с ним, вглядываюсь в значки и цифры. Начали…