Продолжение ЖЖизни
Шрифт:
Не правда ли, создаётся ощущение, что я дурак? Сделал один хороший спектакль когда-то давно и, видимо, случайно. А дальше продолжил делать всякую дрянь. Свой же самый успешный спектакль практически не играю уже пять лет. А потому что, наверное, «рублю бабло» (в чём меня регулярно ЗДЕСЬ обвиняют). А надо было продолжать играть «Как я съел собаку» и остаться хорошим, милым и не рубить бабла.
Не хочу никому доставлять удовольствие предоставлением права писать мне СЮДА всякую гадость. Не хочу радовать такой возможностью. Критики, журналисты, обозреватели могут делать что угодно, они пишут в газеты, журналы, говорят по радио и телевидению. Но здесь – моя территория, моя, понятно?! И я хочу, чтобы мне ЗДЕСЬ было хорошо. Хочу, чтобы мне ЗДЕСЬ было интересно. И рассчитываю ЗДЕСЬ на понимание, потому что трачу много времени и тщательно продумываю то, что пишу.
Я рад любому впечатлению, присланному после просмотра моих спектаклей, книг, концертов. Мне интересны связанные с этим вопросы. Мне важно и интересно видеть непонимание и даже неприятие того, что я делаю. Мне интересны сомнения, переживания. Я рад тому, что человек, у которого громко трезвонил телефон на спектакле в Липецке, написал мне, что переживает из-за этого и приносит свои извинения. У меня появилось много знакомых в городах благодаря ЖЖ, и есть даже друзья, которые стали мне, наверное, близкими людьми и которых я приглашал к себе домой и знакомлю с семьёй. Мне важно переживать какие-то острые моменты, происходящие ЗДЕСЬ, на этих страницах.
Я много ЗДЕСЬ встречал мнений, которые мне не близки и которые сильно расходятся с моими представлениями, иногда вступал в дискуссию, иногда, можно сказать редко, нам удавалось объясниться и о чём-то договориться, но это случалось и случается.
А ещё я никому никогда не позволю оскорбительно и плохо говорить о тех, с кем я работаю. О тех, кто осуществляет административную работу, о художниках, с кем сотрудничаю, о музыкантах, актёрах, которым предложил поучаствовать в чём-то мною инициированном. Вся ответственность в таких процессах лежит на мне. Никому не даю здесь права говорить о моих коллегах плохо. И с этого момента я буду ещё более тщательно делать всё, чтобы мне ЗДЕСЬ было интересно и ХОРОШО, пусть периодически остро, а может быть, даже очень остро. Но на этой территории будет по-моему.
2 апреля
Прочёл всё, что было написано к предыдущему тексту. Сильные ощущения. Другого слова не подберу, именно сильные. И чувствую, что как бы ни уговаривали меня не переживать, отмахнуться, не растрачиваться на разъяснения и настаивания на чём-то… вот сейчас сижу и чувствую, что не зря. Совсем не зря.
В продолжение вчерашней темы хочу рассказать несколько эпизодов, которые не иллюстрируют хамство – просто это те моменты, из которых складываются взаимоотношения с миром.
Недавно, в прошедшем туре, сидели с организаторами гастролей в ресторанчике. Несколько раз подошли люди взять автограф или просто сказать «здравствуйте». За соседним столом сидели три барышни. Такие себе барышни лет двадцати – двадцати трёх, явно узнали, что-то ещё сказали в том смысле, что билетов на спектакль давно нет. Я сказал: вы первые, с кем я заговорил в этом городе (а я только-только приехал), и у меня есть возможность пригласить вас завтра на спектакль. Они вежливо сказали «большое спасибо, но мы не можем, у нас на завтра баня заказана». И спокойненько ушли. Я потом весь вечер улыбался. Ну а что? Всё правильно, намеченный план надо выполнять. Гордая, честная позиция (улыбка).
В Оренбурге нас повезли после спектакля поужинать в ресторан «Жигули». Вечер пятницы, в заведении играл живой ансамбль. Когда мы зашли, звучала песня про траву у дома. Кроме музыкантов на сцене, в ресторане мужчин не было, за всеми столиками сидели женские коллективы. Причём было видно, что вот это собралась бухгалтерия, а это – парикмахерская. Дамы пили исключительно водочку и к нашему появлению все уже были в хорошем подпитии. Так получилось, что мы сели рядом со столиком, за которым звучали поздравительные тосты. Компания представляла собой шесть дам от тридцати до сорока. Сухонькая дама с весьма сложной, но уже слегка обвисшей причёской отмечала день рождения. Она была самая пьяненькая… Нам предстоял ночной переезд, и я вспомнил, что в машине много цветов, подаренных зрителями, которые до другого города мы в нормальном виде не довезём. Я решил подарить их юбилярше. А там были шикарные розы, лилии. Я взял почти охапку прекрасных цветов, подошёл к весёлой дамской компании и сказал: мы тут услышали, что у вас день рождения, и я хотел бы от нашего коллектива и всех немногочисленных в этом заведении мужчин подарить вам цветы. Она совершенно спокойно, по-хозяйски, их приняла со словами «давай-давай», тут же передала кому-то из подруг, прищурилась, внимательно рассмотрела меня, покачала головой и весьма независимо сказала: «А я тебя видела по телевизору. Полное говно! – и тут же величественно отвернулась от меня: – Девчонки, ну чё никто не наливает-то?!» А я подумал: есть всё-таки женщины в русских селеньях! Прекрасно!.. Её подруги потом подходили ко мне, говорили, мол, она очень хорошая, завтра проспится, будет переживать. А я им говорил: да бросьте вы, из-за чего переживать, она же королева, и у неё день рождения! До сих пор мы с моим тур-менеджером Сергеем вспоминаем и смеёмся.
Не так давно шёл вечером по старинному русскому городу который весь в церквах и старине. Впереди шли два совсем молодых парня и две девушки. Они пили пиво из большого баллона, а парни отчаянно матерились, буквально на всю улицу. Я их обогнал, но они никак не отставали, и мат за спиной приобрёл какой-то сплошной характер. Я не выдержал, оглянулся и сказал: «Ре-бя-а-ата, ну не надо материться, вы же с девушками идёте». На что одна девушка, выпустив сигаретный дым, тут же сказала: «А тебя е…т?!» Я ускорил шаг и услышал за спиной: «А ты узнала?» Ответ был: «Узнала, да и… с ним!» Вот здесь я сильно переживал. Долго меня не отпускало, и даже не то, что что-то там со мной, а то, что среди таких прекрасных церквей такие юные создания так ушло матерятся. Я почувствовал себя старым и неуместным.
И последний. Не буду говорить, в каком городе, но позлно вечером, можно сказать ночью мы с тем же тур-менеджером Сергеем заглянули, как нам сказали, в самое модное заведение города. Несмотря на вечер пятницы, народу было немного. Заведение было отделано явно столичными дизайнерами, и отделано неплохо. За столиками сидели в основном барышни и пили пиво через соломинки. Танцпола там не было, но музыка звучала так громко, что, казалось, стёкла вот-вот вылетят, её было слышно ещё на подступах, даже припаркованные рядом автомобили подрагивали. А внутри это был звуковой ад. Причём музыка была жёсткая, какую не всегда решаются поставить даже диджеи бельгийских и голландских клубов, то есть стоял музыкальный террор. А на большом видеоэкране демонстрировалось, как крокодил жрёт антилопу и вытягивает у неё кишки, а вслед за крокодилом лев терзал ещё живую зебру. За диджейским пультом стояла очень красивая девушка. Я подошёл и, напрягая связки, прокричал: «Скажите пожалуйста, а почему такая музыка?» И она ответила: «А меня муж ждёт в машине». Я сказал: «Это очень хорошо, но музыка-то почему такая и видео?» Она наклонилась к моему уху и прокричала: «А я ненавижу этот город!» Мы очень скоро покинули заведение, я вглядывался в дома и улицы тихого городка и думал: «Господи, как же нужно ненавидеть город и что должно было произойти в жизни этой очаровательной молодой женщины, чтобы в ней поселилась такая ненависть?!»
5 апреля
На прошедшей неделе было несколько хороших событий. Побывал на презентации книги, которая называется «Книга, ради которой… (и дальше продолжается длинное название) объединились писатели, которых невозможно объединить». Книга эта выпущена фондом «Вера», занимающимся помощью хосписам. В этой книжке есть и мой рассказ «Спокойствие». Мне понравилось мероприятие – даже не тем, как оно было организовано, а тем, что я там услышал.
Когда ко мне обратились из фонда с просьбой принять участие в этой книге, а ещё сказали, какие достойные люди согласились дать свои произведения, я, конечно же, ответил согласием. Меня попросили написать что-то специально для этой книги или сказать что-нибудь о том, как я понимаю задачи и проблемы хосписов. Я долго над этим думал. Понимал, что не получается, делал паузу, опять возвращался. Так и не смог ничего специально написать, понимая, что нет слов, нет интонации, нет знания, чтобы говорить на такую сложную и страшную тему. А на презентации книги выступила В. В. Миллионщикова, которая, собственно, и является объединяющей силой этого фонда, уже много лет в этом направлении трудится и знает по этой теме всё. Она так просто, точно и внятно говорила, что из этой темы ушёл страх, а осталось благородство и жизнерадостность. Прекрасно говорил Эдуард Лимонов, который также принял участие в сборнике. Прекрасно говорила Татьяна Друбич. И теперь я знаю, что сказать, и понимаю, что эта книга – не последнее наше совместное дело.
В пятницу из-за плохой погоды сорвалась намеченная съёмка. Всё валилось из рук, ничего не получалось, да и предыдущие две недели были такие же. Кроме спектаклей, всё шло шиворот-навыворот и с большим трудом. И вот в пятницу сидели с Ириной Юткиной, пытались подвести промежуточные итоги и конкретизировать планы. Сидели оба усталые, за окном шёл мокрый снег, итоги получались неутешительные, а планы трудные. Мы ещё оба нервничали по поводу того, что происходит в ЖЖ, и Ира сказала замечательную фразу: «Знаешь, в такие дни есть ощущение, что я та самая лягушка, которая попала в молоко, решила не сдаваться и взбивала, взбивала это молоко в масло… А потом выяснилось, что молоко обезжиренное».