Продюсер козьей морды
Шрифт:
Я поманил официантку. Можно прямо сейчас поехать к Норе и дать ей прослушать наш с Варварой разговор, вот только меня перестало волновать мнение хозяйки о секретаре. Я не испытываю никакого желания возвращаться в прежнее стойло.
Я направился к двери. Как ни странно, но я испытывал к гадким девчонкам Варваре и Людмиле чувство, отдаленно напоминавшее благодарность. Не приди им в голову мысль о мщении, я бы не отправился на поиски Чижовой, не вышел бы на Лену, не поехал в Центр «Мария» и не узнал о том, что в столице живет еще один Иван Павлович Подушкин, то ли самозванец, то ли в самом деле мой сводный брат. Похоже, он занимается странными делами. Я пока не могу сказать какими, но обязан отыскать этого человека, потому что не хочу, чтобы добрая память о моем отце была замарана!
Внезапно мне стало душно.
– Дайте газету, – попросил я у продавщицы.
Та молча взяла деньги и протянула мне бульварный листок. Я начал разглядывать большое фото, украшавшее первую полосу. Слава богу, моего лица не видно, я успел прикрыть физиономию рукой. Зато Антонио, Энди и Мара получились великолепно. Морелли сняты в выигрышный момент, Михаил Горчаков не обманул, «Треп» начал отрабатывать праздничный концерт, и случайно первая статья оказалась о нас. Ну-те-с, почитаем!
«Как ни стараются наши поп-исполнители, их пение не делается лучше, а уж кое-кому и вовсе не следует лезть на сцену! О ком ведем речь? Да о певице Алине Брин, которая, как стратегическая тушенка, не меняется внешне с годами, остается вечно молодой. Правда, нам кажется, что нынче Алине для поддержания красоты требуется все больше и больше денег, она растратила весь капитал на ботокс, липосакции и подтяжки. Иначе по какой причине мумия музыкального мира вновь материализовалась на эстраде и схватила рукой, покрытой старческими пигментными пятнами, микрофон? Алине нужны деньги для оплаты услуг пластического хирурга, поэтому она вновь с нами! Ура! Да здравствует бабушка-весна!!! Впрочем, смеяться над старостью некрасиво, и мы бы никогда не позволили себе такое, если б не одно, крайне удивившее весь „Треп“ обстоятельство. Пять лет назад в жизни Брин случилась подлинная трагедия, и мы писали о происшествии, сейчас напомним подробности. Муж Алины, лидер криминальной группировки, держатель общака, бизнесмен Сухов был убит в собственном доме. „Треп“ еще тогда высказывал предположение, что дело нечисто, одно время мы были уверены: покушение на Сухова организовала сама супруга, очень удачно за пару дней до убийства укатившая на гастроли. Что заставило нас заподозрить Алину? Для „Трепа“ нет никаких преград, ради своих читателей мы кинемся в огонь и воду, поэтому сумели подобраться к одному из сотрудников уголовного розыска, который заявил:
– Доказать не могу, но чую – баба его заказала!
„Треп“ тогда заинтересовался этой ситуацией и нарыл пикантную деталь: пять лет назад Алина пользовалась популярностью, брала за концерт хорошие баксы и ездила на гастроли только по крупным городам. Ее тур-менеджер даже не смотрел в сторону тех, кто предлагал им „чесать“ в „урюпинсках“. Но за неделю до трагической гибели мужа Алина укатила во Владивосток. Что тут странного, скажете вы. Гигантский город – лакомый кусочек для певички. О нет, ребята! Во Владике Брин так и не увидели, она чирикала под „фанеру“ в небольших местечках, типа колхоз, и, по абсолютно точным данным газеты, захапала своими жадными лапками жалкие копейки. И почему звезда согласилась на тур? Не иначе как Алина хотела смыться из столицы. Мы написали об этом, поделились с вами своими соображениями, потребовали, чтобы следствие проводилось тщательно. Мы не любим уголовников и держателей общака, но еще больше мы не любим убийц! Закон одинаков для всех, и, если ты звезда, это не значит, что ты имеешь в кармане лицензию на отстрел мужа. Почему же „Треп“ перестал тогда копать глубже? Ребята, мы поняли: Брин не виновата! Одновременно с Суховым в доме находилась дочь супругов, крошка Мила. Киллер напал и на ребенка. Сначала „Треп“ предполагал, что кончина девочки всего лишь инсценировка, Милу вынесли из дома на носилках так, чтобы никто из журналистов не смог сделать фото раненой. Но как мы ошибались! Мила умерла в больнице, не приходя в сознание. И тогда мы поняли: Алина здесь ни при чем, ни одна мать не станет нанимать убийцу для любимой дочери, мы даже извинились перед певицей, а когда она вскоре после трагедии взяла на воспитание девочку из приюта, написали о ее благородном поступке, восхищаясь ее мужеством.
Вчера на концерте, посвященном юбилею „Трепа“, мы еще раз испытали сильные эмоции при взгляде на Алину. Дело в том, что именно вчера была годовщина смерти Сухова и маленькой девочки. И как провела скорбный день вдова и мать? Она молилась в церкви? Заперлась и плакала в уединении? Нет, Алина скакала по сцене в окружении неловких акробатов с благозвучной фамилией Гаделли, кувыркавшихся на нелепой толстой палке. Как мы ни старались, так и не смогли увидеть на лице ветеранки сцены хоть половину слезинки. Сегодня утром ваш корреспондент поехал на кладбище, чтобы возложить букет на могилу несчастного ребенка. Видите фото? Правда, странно? „Треп“ начинает самостоятельное расследование, мы докопаемся до правды о смерти Сухова и девочки, мы будем держать вас в курсе событий. Покупайте „Треп“, на его страницах только правда, и если она кому-то не нравится, наши журналисты ни за что не пойдут на сделку с совестью. Читайте „Треп“, мы подаем только горячие новости. Сергей Неподкупный».
Я перевел взгляд на снимок. Фотоаппарат запечатлел запущенную, заросшую сорной травой могилу. Из нее торчала табличка с облупившейся надписью «Сухова Людмила Александровна». Годы жизни нельзя было разглядеть.
Я тщательно сложил бульварный листок. Да уж, хорошо «Треп» отблагодарил Алину Брин за участие в концерте! Хотя, может, чадящая звезда и борзописцы договорились между собой? Черный пиар – это замечательный рекламный ход. Читатели с бульшим интересом проглядывают статьи с хулой, нежели панегирики! Правда, могила ребенка выглядит настолько запущенной, что простые люди возмутятся. Организаторы рекламной кампании Брин явно перегнули палку.
Я встал и пошел к выходу. Бог с ней, с Алиной, меня она волнует лишь как человек, который боится Ивана Павловича Подушкина. Надо подумать, как подобраться к даме и что ей сказать, дабы услышать в ответ нужные мне сведения? Почему Алина потеряла самообладание, услышав про сына писателя? Что ее так напугало? Может, предложить ей постоянное сотрудничество с Морелли?
Внезапно я разозлился. Надо прямо сейчас позвонить в «Треп», отыскать этого барана с псевдонимом Неподкупный и объяснить ему, что он перепутал фамилии. Мы – Морелли, а не Гаделли! И номер у парней замечательный! Только ничего не понимающий в цирковом искусстве человек мог написать про «неуклюжих акробатов на толстых палках». Энди, Мара и Антонио великолепны! Мы непременно пробьемся! Тот же «Треп» будет осыпать Морелли дождем комплиментов! Хотя, следует признать, если бы перш вдруг стал невидимым, это бы сильно украсило номер.
И тут мне в голову пришла гениальная идея. Химик Леня! Вот кто может мне помочь! Мы встречались с ним накануне Первого мая. Леонид, как всегда, занудно и обстоятельно вещал о своей новой разработке. Тогда мне его слова показались скучными, но сейчас я изменил свое мнение. Я схватил телефон и набрал номер из единиц и нулей.
– Простите, в данный момент все операторы заняты…
От нетерпения я чуть было не стал подпрыгивать на месте: ну же, Слон, снимай трубку!
– Слушаю, – прогнусавил Володя.
– Это Ваня Подушкин.
– О, привет! Хочешь получить мое извинение? Готов полакомиться эксклюзивным тортом?
– У тебя же есть телефон Лени?
– Ага, – пробубнил Слон, – я испек его жене свадебный десерт.
– В смысле? – удивился я.
– Катька ушла от Леньки, выскочила замуж за Осю, а торт заказала у меня, – пояснил Слон, – я ей, как жене Леньки, хорошую скидку сделал.
Мои извилины завязались узлом. То, что Катерина покинула Леню, неудивительно, странно, что она раньше не удрала от увлеченного только своей работой химика. А вот позиция Слона меня поражает: если Катя ныне супруга незнакомого мне Оси, то она потеряла право на скидку как жена Лени. Или я не прав?
– Так чего тебе надо? – спросил Слон.
– Телефон Лени.
– Записывай, – деловито заявил приятель. – А куда доставить тебе торт?
– Домой, – машинально ответил я.
– Сегодня же привезу, – пообещал Слон и отсоединился, я тут же набрал номер Лени.
– Слушаю, – сказал химик, – это кто?
– Ваня Подушкин, – представился я.
– О, привет, – слабо оживился он, – сколько лет, сколько зим!
– Леня, помнишь, ты рассказывал мне о своем изобретении, некоем лаке, который делает предметы невидимыми?