Продюсер козьей морды
Шрифт:
– Нельзя, – улыбнулась Роза, – но для вас, Володечка, я пойду на должностное преступление. Айн, цвай, драй! Ха! Она у нас не бывала! Это очень странно! Ни разочка мать не заглянула и патронажную медсестру в дом не пустила.
– Вы уверены?
– А вот пометка, – охотно пояснила Роза, – понимаете, у нас договор с роддомом. Всем мамочкам мы предоставляем бесплатный месяц, а там уж кто как пожелает. Многие, кстати, остаются. Это наша главврач Елизавета Михайловна придумала. Знаете, люди обожают халяву! Во время бесплатного месяца всех врачей
– Увы, у меня обратная ситуация, я вынужден тосковать на службе, – заулыбался я, – но жизнь-то завтра не заканчивается! Непременно загляну в свободную минуту!
Роза покраснела, а я быстро ретировался, добежал до метро, сел на скамейку в маленьком скверике и вытащил новый розовый мобильный. В конце концов, наплевать, каков внешний вид у аппарата, к тому же мне не нужны новомодные штучки, вроде фотоаппарата, видеокамеры и выхода в Интернет, а вот удобные большие кнопки радуют. Я легко набрал номер.
– Центр «Мария», – ответил нежный женский голос.
– Здравствуйте.
– Добрый день.
– Э… понимаете… ну…
– У вас проблема? – участливо спросили на том конце провода.
– Да!
– Нужна помощь?
– Очень.
– Приезжайте!
– В смысле? – удивился я.
– Наш адрес улица Первоприходная, мы работаем круглосуточно.
– Простите, не понял. Я могу явиться в Центр?
– Естественно.
– Вот так, с улицы?
– Мы не спрашиваем рекомендаций, нас не волнует ваша регистрация, гражданство и прочие бюрократические крючки.
– Вы занимаетесь детьми?
– Мы помогаем женщинам, которые попали в тяжелые обстоятельства.
– Но я мужчина!
– И что? Мы не отказываем никому из расовых, половых или религиозных предубеждений, – мягко заметила собеседница, – раз вы набрали номер Центра, следовательно, попали в сложную ситуацию.
– До которого часа вы работаете?
– Круглосуточно.
– Сколько стоит прием?
– Помощь оказывается бесплатно.
– А кого спросить, когда я приеду?
– Любого сотрудника.
– Хорошо, – промямлил я.
– Как вас зовут? – вдруг спросила дама.
– Ва… Володя, – ответил я.
– Очень приятно, Ната, – представилась собеседница, – конечно, вы сами примете решение о целесообразности появления у нас, просто скажу: некоторые мужчины, оставшись одни с ребенком, теряются. Это не признак слабости, ничего стыдного в том нет. Не совершайте непоправимого поступка, не губите младенца, он будет счастлив в хорошей семье. Понимаете?
– Более чем, – ответил я, – непременно приеду! Но только завтра. Вы будете на работе?
– Нет, – сказала Ната, – в шесть утра я уйду домой, но у нас все сотрудники нацелены на решение ваших проблем. Очень вас ждем.
– Спасибо.
– Помните, мы любим вас, – тихо произнесла Ната, – чужого горя не бывает.
Из трубки полетели гудки, я сунул мобильный в карман. Это розыгрыш? Шутка? Невозможно поверить, что в столице существует подобный Центр. Кто его содержит? Религиозная секта? От последних слов Наты про любовь пахнуло чем-то потусторонним. Буддисты? Кришнаиты? Адвентисты седьмого дня? Свидетели Иеговы?
Я встал и пошел в сторону толпы, штурмовавшей вход в метро. Кто бы ни была женщина с вкрадчивым голосом, она знает, как найти Аню, взявшую Нину Чижову. Но мне придется временно отложить поиски младенца и подлой Варвары, пора приступать к исполнению роли шпрехшталмейстера.
Глава 8
– Молодец, – похвалил меня Мара, – не опоздал, потопали! Ну и свезло нам сегодня, только двор перейти. Такое редко случается, обычно приходится в автобусе париться. Тебя укачивает?
– Не замечал, – ответил я.
– Еще не вечер, – оптимистично заметил Мара, – через пару часов на колесах любого уконтрапупит. Во, нам сюда.
– Постой, – притормозил я шебутного парня, – смотри, центральный вход слева, а ты направо повернул.
Мара засмеялся.
– Так то главная дверь, для зрителей, они билеты купили, или им начальство праздник устроило. А мы, артисты, прём через задний вход. Ищи самую обшарпанную створку, желательно около мусорного бачка, нам стопудово туда. Во! Оно самое!
Мара пнул покореженную, местами ржавую железную дверь, за ней открылась узкая крутая лестница.
– Плиз, – хохотнул парень, – старик Станиславский чегой-то попутал с вешалкой! Для нас усё начинается с помойки! [11]
Мы поднялись по узким ступенькам и наткнулись на медведя. Топтыгин выглядел очень несчастным, он стоял у стены, закрыв глаза, и казался спящей плюшевой игрушкой. Моя рука машинально потянулась к мишке. В ту же минуту Мара крикнул:
– Эй, чего ты хочешь?
11
Станиславский (Алексеев) К.С. (1863–1938) – режиссер, актер, педагог, теоретик театра. Ему приписывают фразу: «Театр начинается с вешалки».
– Мишку погладить, – пояснил я.
Акробат быстро отпихнул меня в сторону.
– Дурак, не подходи к нему!
– Он же дрессированный, – возразил я, – значит, любит людей.
– Ошибаешься, – протянул Мара, – Тихон всех ненавидит. Медведь самое опасное цирковое животное, лучше с тигром в одной клетке оказаться, чем с мишенькой. Живо руку отгрызет. Непредсказуемый. Небось ты русские народные сказки в детстве читал? Так они врут! Даже не приближайся к Тихону, хуже его у нас только Энди, он пьяных ненавидит, если учует запах спиртного, звереет, а еще, блин, весь в блохах! Такие заразы, на людей перескакивают, потом чешешься до крови!