Продюсер козьей морды
Шрифт:
Я посмотрел на Андрея:
– Понимаете, что он говорит? Задумал обмануть каких-то простаков за игральным столом, и ничего не вышло!
Мент крякнул, но промолчал, и тут из-за угла вырулил Мара.
– Сеня! – заорал он. – Слава богу, ты нашелся!
– Вы кто? – попятился тот.
– Твой шурин, – ответил Мара, – рули домой, Лена волнуется. Че, он опять у кого-то кошелек спер? Отпустите его, ребята, Семен больной на голову.
– С ума сойти! – завопил Сеня. –
– Успокойся, – нежно закурлыкал Мара, – скажи, тебя ведь Семеном зовут?
– Ну да, – опрометчиво согласился вконец одураченный мужик.
– И откуда мне известно твое имя? – вопросил коварный Мара.
Сеня захлопнул рот, акробат посмотрел на патрульных:
– Ребят, мы сами разберемся. Я этому, с макакой, заплачу! Сколько хотите, молодой человек? – спросил у меня акробат.
– Ну уж нет! – взвыл Сеня и кинулся на Мару. – Ща те мало не покажется, ты с ними заодно! Обезьяна была в платье! И с волосами на голове! Блондинка! Она баба! Он парень! Муж не умел играть!
Николай с Андреем переглянулись.
– Может, психушку вызвать? – с явным сочувствием к нам спросил первый.
– Не, спасибо, он не опасный, – ответил Мара, легко скручивая Сеню, – просто с закидонами! Вчера он кошке наших соседей предложение руки и сердца сделал! Явился с букетом! Глючит его на животных! Вы идите, молодой человек, я уж с ним сам разберусь!
Мими потянула меня в сторону, я повиновался и через короткое время очутился в бараке. Утром я проснулся около семи и увидел Антонио, мрачно сидевшего у стола.
– Слушай, Ваня, а у тебя деньги есть? – спросил он.
– Нет, – помотал я головой, – все были у тебя и у Мары. А что случилось?
Антонио почесал затылок:
– Ну… мы того… выпили чуток! Утром проснулись, всего три тысячи рублей в кармане, а ведь сняли несколько кусков в долларах. Смутно помню скока, вроде пять или шесть тысяч!
– Вы пропили такую огромную сумму! – ахнул я. – Всю?!
– Похоже на то, – смутился Антонио.
– Где?
– Не помню!
– Вернулись в бар?
– Это навряд ли.
– Так где спустили выигрыш?
– Ерунда, ща Мара пожрать принесет, – зачастил Антонио.
– Пойду умоюсь, – сказал я и отправился в ванную, провел там четверть часа, вернулся в спальню и увидел, что акробаты уже накрыли на стол.
– Давай, Ваня, – потер руки Мара, – налетай: колбаска, сыр!
– Хорошо, что в баре внезапно погас свет, – вздохнул я, – иначе приключение могло плохо завершиться.
Антонио засмеялся:
– Наивняк! Это подстава. Бармен уже получил свою долю!
– Ну, Ваня, ты влился в коллектив, – засмеялся
– Нет, – твердо сказал я, – нельзя заниматься жульничеством. Рано или поздно всех нас поймают и посадят! Я более не участвую в подобных представлениях и вам не советую. Тем более что вы потом напиваетесь до амнезии!
Мара замер с куском у рта, Мими странно хрюкнула, Антонио же грустно сказал:
– Вань, ты не понимаешь! У нас, того, кирдык! Совсем плохо! И денег нет! Мы их пропили!
– Не надо прибедняться, – перебил я акробата, – недавно мне в руки попался журнал, где сообщались гонорары наших певцов. Честно говоря, я испытал удивление: поп-звезды получают по двадцать тысяч долларов за несколько песен!
Мара грустно рассмеялся:
– Эх, Ваня, таких единицы! Остальные за сто баксов неделю поют и пляшут. А цирковые, даже супер-пупер, о таких деньжищах и не слышали. Мы давно в пролете! Че имеем, на коллектив тратим. Тихона кормить надо?
Я кивнул, Мара поднял палец:
– О! Костюмы обновить, бензин для автобуса, квартиру оплатить. Это только начало. Хорошо, если в ноль выходим, а то и минус получается! И еще у нас регулярный облом с площадками!
– Другие артисты ведь выживают? – вырвалось у меня. – Почему же у вас концерты отменяются?
Мара и Антонио переглянулись.
– Жозефину видел? – спросили они хором.
– Да, – кивнул я.
– Она каучук делает, – пояснил Мара, – а ее муж, Федор Трофимов, был у нас импресарио, это типа продюсер.
– Ох, – вздохнул Антонио, – Федька такой ловкий! Из-под земли клиентов находил, и его, как Энди, не кидали. Мы в шоколаде были. По два выступления в день! Даже в Германию ездили. А потом усе лопнуло!
– По какой причине? – удивился я.
– Федька Жозефину в койке с Энди поймал, – шепотом объяснил Мара, – ну и ушел, набрал свой коллектив. Теперь там кассу делает, а нам гадит. Нарочно кислород перекрывает, уже полгода фанерой над Парижем летаем! Федька старается.
– Что же Энди? – возмутился я.
Антонио запихнул в рот кусок колбасы.
– Знаешь, – еле слышно произнес Мара, – Энди суперский акробат, он и нижним может, и верхним, если кто его, конечно, выдержит. Вот только импресарио из него хреновый!
– С людями договариваться не умеет, – подхватил Антонио.
– Еще орет все время, – дополнил Мара.
– Это от нервов, – оправдал брата Антонио.
– Ваще ему плохо!
– От нас уж четверо ребят убежало! Клоун, наездники и фокусник.
– К Трофимову ушли!